Королева бриллиантов
Шрифт:
Она поняла, что битва проиграна.
— Да хранит вас Господь, ваше величество. Пусть он укажет вам верный путь. Могу ли я удалиться?
Женщины стояли друг против друга.
— Поцелуй меня, мой друг, — сказала королева. — Как бы мне хотелось быть такой же мужественной и отважной, как ты, и разделять твои убеждения. Я люблю тебя и всегда любила.
Тереза де Ламбаль прикоснулась к её щеке холодными губами. Обернувшись у двери, она бросила прощальный взгляд на свою королеву.
ГЛАВА
Разве мог знать кардинал, что его ждёт в Версале? Он прибыл туда, и в груди его теснились радостные чувства, которые не имели никакого отношения к церковным делам. Он был спокоен, сосредоточен, никто не мог предположить, что творится на самом деле в душе кардинала. Его приняли со всей почтительностью, и он тут же проследовал в галерею, а оттуда в зал «Бычий глаз», где его уже давно ожидала разодетая праздничная толпа. Все только ждали сигнала, чтобы приступить к торжественной службе, которая была второй ипостасью повседневной дворцовой жизни. Вот-вот должны были появиться король с королевой, и все были готовы к шествию.
До де Рогана доносились обрывки разговоров. Слухи, скандалы, вся эта болтовня была хоть и приглушённой, но надоедливой. Кардинал думал о своём и почти ничего не слышал. Неужели она скоро появится здесь, в этом зале? Улыбнётся ли она ему, одарит ли многозначительным взглядом, как тогда, когда он видел её в последний раз на галерее? Нет, сегодня всё будет иначе, более откровенно. Всё будет... В это мгновение гул стих, все замолчали. Вдруг появилась какая-то бумага. Она перелетала из рук в руки, словно птичка.
— Боже! Кардинала вызывает к себе его величество! Как бы мне хотелось оказаться на его месте! — послышались голоса.
— Ах, какое безобразие! — посетовала какая-то пышная дама. — Наверняка будет задержка, а у меня через полчаса важное свидание!
— Их величества могли бы иметь хотя бы показное уважение к своим несчастным подданным! — заметил кто-то в толпе. — Их поведение столь вызывающе, что нападки этого остроумца Бомарше вполне уместны!
Теперь никто не скупился на язвительные комментарии. Раздражение росло, росло и любопытство.
Кардинал вспыхнул от волнения. Он почувствовал, как бешено забилось сердце. Двое слуг проводили его в кабинет короля и, открыв двери, замерли. Кардинал был слишком смущён, слишком взволнован и сразу не мог разобрать, кто его ждёт. «Наконец-то, наконец! — пела его душа. — Наконец затмение кончится, и снова засияет солнце над головой. Ненастье позади, теперь впереди его ждёт тепло и свет. Это она сотворила чудо». Он готов предложить ей в знак благодарности свою вечную преданность до конца жизни.
Кардинала встретила ледяная настороженная тишина. Наконец он осмелился поднять глаза. Перед ним стоял король.
— Это вы купили бриллианты у Бёмера?
— Да, сир. — Его это голос или не его? Нет, не его. Он звучал непривычно гулко в этом громадном кабинете.
— Ну и что вы с ними сделали?
Пытаясь оставаться уравновешенным и сохранять самообладание, де Роган машинально ответил:
— Я считал, что они были переданы королеве.
— И кто вас на это уполномочил?
— Одна дама, графиня Ламотт-Валуа. Это она передала мне письмо, написанное королевой.
Кардинал, словно споткнувшись на ровном месте, осёкся. Король, вытаращив глаза, не мог скрыть своего изумления. Де Роган стал неловко оправдываться:
— Мне казалось, что я доставлю её величеству удовольствие тем, что лично займусь этим делом.
Королева напряглась ещё сильнее. Она заговорила таким тоном, что кардиналу показалось, будто льдинки слипшегося снега колотят по замерзшему оконному стеклу.
— Как же вы, монсеньор, могли поверить, что я выберу для такого дела именно вас, человека, с которым я не имела счастья переброситься и парой слов за целых восемь лет? Как вы посмели вообразить, что имеете право вести какие-то переговоры от моего имени за моей спиной, да ещё к тому же через посредничество дамы, которую я никогда в глаза не видела?
Кардинал лишился дара речи. Слова застревали у него в горле. Прошло не менее минуты, пока он, наконец, сумел взять себя в руки. Он не мог прийти в себя после такого коварного удара. Карточный домик развалился, а карты разлетелись в разные стороны, как осенние жёлтые листья под порывом сильного ветра.
— Теперь мне всё ясно, — с трудом, задыхаясь, произнёс кардинал. — Я вижу, что меня нагло обманули. Я готов заплатить за ожерелье.
Воцарилась мёртвая тишина.
— Моё громадное желание доставить удовольствие её величеству ослепило меня. Но я никак не ожидал обмана.
Опять тишина.
— Мне очень жаль, что всё так получилось.
Тишина.
Он не видел кабинета. Перед глазами кружились какие-то ярко-красные пятна. Неужели они так и будут молчать?
Кардинал лихорадочно порылся в карманах, вытащил письмо и молча протянул королю. Это было письмо от королевы, то самое, которое ему передала Жанна с поручением приобрести бриллиантовое ожерелье. Король молча взял письмо в руки. Королева сидела на своём стуле не шелохнувшись. Король прочитал письмо, держа его за край, брезгливо, словно боясь заразиться, и холодно вымолвил: