Королева для нищего

Малиновская Настя

«Пришли, миленькие» — Вера неожиданно для себя расплакалась и бросилась вниз по лестнице, расталкивая людей вокруг.

— Куколка? Ты же куколка? Ба-а-арби, — протянул какой-то подвыпивший мужик, хватая девушку за руку, — Пойдем, потанцуем.

— Пожалуйста… — она судорожно начала выдергивать руку, все время оборачиваясь назад, — Пожалуйста… Отпустите.

— Не ломайся, детка. Я заплачу, — он смешно выкатил нижнюю губу, пытаясь ухватить Веру и за вторую руку.

— Не сейчас, я в туалет хочу.

— Пардон, —

мужчина засмеялся, но тут, же выпустил Веру, которая ломанулась к барной стойке, на ходу поправляя задранную юбку и опрокидывая пивной стакан в руках официанта.

Когда обошла каждого сидящего с горечью признала — глюки. Ожидание делало из нее параноика, невольно заставляя бросаться на людей.

— Ты еще здесь? — Антонина нарисовалась буквально из ниоткуда, складывая руки на талии. Отчаянно хотелось сыпать проклятиями, но вместо этого, Клинкова вытирая жгучие слезы, снова поднялась на балкон. Почти не видела куда шла и пару раз споткнулась, как, оказалось, перед третьей кабинкой.

— Какие все-таки девчули хорошенькие тут, а Глебасик? — парень подскочил, подхватывая ее под локоть, — Может надо почаще сюда заглядывать? — второй парень нахмурился, а потом дернул головой, мол, отпусти.

— Вам сюда, — Глеб, которого назвал по имени первый парень, ткнул пальцем в нужную дверь, пропуская Веру вперед.

— Девушка, а девушка, ну вы хоть обернитесь, может я от вашей красоты умер, а вам все равно, — продолжал шутить парень, довольно улыбаясь.

— Заткнись.

— Ну а че я такого сказал?

Вера на секунду прислонилась лбом к двери. Каждый выход — как на плаху. Сегодня почему-то просила, чтоб не последний.

«Все будет хорошо. Так Катя сказала».

Набрала в грудь побольше воздуха, вытерла слезы, пытаясь подтереть очевидные разводы туши, входя в кабинку.

И упала на колени, заревев еще сильнее.

Захотелось умереть и заново родиться. Наконец облегченно выдохнуть, забыть все эти дни как страшный сон. Успокоиться, перевести дух. Истерично засмеяться, а потом снова зареветь. Так громко, чтобы все слышали. Чтобы в проклятом баре стаканы полопались. Чтобы потом смотреть, пытливо, прямо в глаза и наконец осознать — неважно, что было, неважно, что будет, главное здесь и сейчас. А сейчас были эти мужчины.

И Он.

— Я так тебя ждала, — шептала Вера, сквозь слезы протягивая к Артему руки, пока он с тяжелым вздохом шел к ней, присаживаясь на корточки, — Ты даже не представляешь, как я тебя ждала.

Хваталась за него, как будто боялась, что проснется. Снова откроет глаза и увидит пожелтевший потолок барака и трясущуюся под одеялом Катю.

— Вставай, моя девочка. Все хорошо, — Артем поднял ее с колен, увлекая с собой на диван. Она не выдержала, снова зашлась в истерике, утыкаясь носом ему в шею.

— Может нам выйти? — тихий голос Андрея, после того как Вера полезла Артему под куртку. Нащупала кобуру, вздрогнула,

но все равно прижалась. Чтобы быть поближе, чтобы он не смог отпустить. Чтобы впитать его одеколон плотью, до самых костей.

Чтобы все вокруг знали, за чьей она спиной.

Артем мотнул головой и мужчины остались в кабинке, молча ожидая пока у Веры, закончится истерика.

— Ну, все, все. Успокойся — медленно поглаживая ее по спине, Артем пытался заглянуть ей в лицо, — Все хорошо. Сейчас решим кое-какие вопросы и поедем домой. Не плачь, Рыжая.

— Я так б. боялась, что т. ты не при…дешь. Я т. так б. боялась… Он н. не поверил, что м. мы с тоб. бой, — Вера всхлипнула, проглатывая сопли, — Я г. говорила, он с. казал, что я шлюха.

— Попей воды, — Исаев протянул ей стакан, сжимая его вместе с ее руками, — Все хорошо.

— Тёма, — она отставила стакан, снова бросаясь ему на шею, — Забери меня отсюда, пожалуйста.

— Заберу, детка. Ты только не плачь. Я приехал, за тобой. Перестань.

— Вер, как ты думаешь, Пряникова кастратом маникюрными ножничками сделать или канцелярскими? — Мишка в привычной своей манере попытался разрядить обстановку, но его глаза говорили о том, что в данный момент он был серьезен и собран как никогда.

— Ножовкой отпилить сначала одной яйцо, потом второе, и потом все что останется, — Андрей развалился на диване, выпуская дым в потолок, — Один хуй, все равно не пользуется.

Мужчины вдруг засмеялись, а Вера недоуменно переводила взгляд с одного на другого, сильнее сжимаясь «под крылом» спокойного Артема.

— А если он меня не отпустит?

— Отпустит.

Артем прижал девушку к себе. Она продолжала иногда вздрагивать, но уже не плакала, что заметно успокаивало самого Артема.

— Тебя Корф нашел? Он был здесь, обещал, что поможет.

— Он приезжал в ресторан, мы с ним разминулись. Михалыч с ним разговаривал, но там итак все знали, Костя рассказал.

— Как он? — Вере почему-то захотелось зажать уши ладонями, что вдруг не услышать, что Костя умер.

— В больничке твой ненаглядный. Артерию зацепило, он много крови потерял, Алексей Витальевич сказал, что жить будет. Но, во всяком случае — лучше он, чем ты…

— Почему? — Вера от неожиданности перестала дышать и замерла.

— По кочану, Вер.

А в груди потеплело. Что захотелось снова кинуться на него, обхватить мощную шею и повалить его на диван.

— Я все конечно понимаю, любовь — морковь… Вер… Ну может хоть станцуешь? Мы ж пол Москвы в пробке простояли… — повисла тишина, а потом мужики снова заржали, взлохмачивая Мишке волосы. Вера обидчиво надула губы, снова закапываясь в мужскую куртку.

— Видок у тебя и, правда. Я бы сказал «экстравагантный» — Исаев смеялся со всеми, перебирая пальцами слои розовой пачки, — Не дуйся. Просто непривычно. Ты ж обычно такая мадам, а тут…