Королева для нищего

Малиновская Настя

— Они заставили, я не хотела это надевать, — Вера брезгливо зацепила ногтем колготки, с глухим шлепком возвращая их на место.

— Ну, некоторых в одних трусах выпускают, так что ты еще легко отделалась, — Андрей пожал плечами, откидывая голову на спинку дивана, — Не переживай, Тёмка тебе за твои мучения новое платье купит и не одно.

Вера немного расслабилась, позволяя себе улыбаться. До тех пор, пока в кабинке не появился Пряников.

— Добрый вечер, господа. Мне сообщили, что вы заглянули на огонек, но, к сожалению, был немного занят, прошу прощение за ожидание, — Пряников уже

привычным для Веры жестом поправил пиджак, сцепляя руки в замок перед собой.

— Ты, Альбертик, из штанов от важности не выпрыгивай, — Ваня первый раз за все время подал голос, — Ты девочек, зачем цепанул? Своих мало?

— Ванечка, так кто знал то? — Пряников как-то совершенно искренне разыграл удивление, вытаращив глаза, — Девчонки молодые, красивые. Познакомился, пригласил их к себе.

— Ты моего пацана чуть на тот свет не отправил. Шушера твоя пол руки ему вскрыла, зашивали на живую.

Артем резко оторвал Веру от себя, а сам встал, подходя к Пряникову. У того, сзади рыкнул Вован и дернулся вперед. Но Пряников как-то слишком нежно похлопал мужчину по руке и снова с дежурной улыбкой повернулся к Артему.

— Издержки профессии, Артем. Не кипятись. Никто ведь, правда не знал, что она твоя подружка, — Пряников выглянул из-за спины Артема, рассматривая Веру.

— Она сказала, что говорила тебе.

— Ну, дорогой. Много кто соскакивал с твоего члена, мнили себя твоими подружками. Ты думаешь, она первая кто так говорит?

Пряников достал из кармана платок, вытирая выступивший на лбу пот.

— Ты, Пряник, дятел, каких поискать. Тебе же прошлый раз четко дали понять, что ресторан не место для твоих вылазок, — Андрей встал со своего места, медленно подходя к Пряникову и поглаживая его ярко-желтый галстук, — А ты мало того что вылез, когда пиздец начался, когда всем не до тебя было, так еще и девочек наших в свою клоаку утащил.

— Мальчики, ну бес попутал. Забирайте своих девчонок, только вы же помните условия?

— Какие условия, дебил? Я тебе сейчас ноги вырву и коленками назад вставлю. Ты реально не понимаешь, что я тебя, долбоеба, грохнуть могу, прямо здесь, а потом скинуть, что ни одна собака не найдет, — Артем зверел на глазах, хватая Пряникова за лацкан пиджака.

Вован снова ощетинился, но и в этот раз получил отмашку.

— Понимаю, Тём. Только и ты пойми, что мое место потом все равно кто-нибудь займет. А ты не Робин Гуд, чтобы всех из-за тёлок валить. Сил то на всех не хватит, не 18 уже. Да и нужны тебе сейчас эти проблемы? Слышал, что не до этого сейчас.

— Ты лучше за своим притоном следи, твои девки обдолбанные на заказ выходят. Так можно и клиентов растерять, никто не захочет связываться со швалью. А говорил, честный предприниматель. Фуфло ты, Пряник, а не предприниматель. Короче все, базар окончен — еще раз возле ресторана увижу, в упор всажу. Пошли, давай.

Исаев грубо схватил Веру за руку, выводя ее из кабинки. Тот самый Глеб, осторожно поддерживал Катю, ожидая, когда все выйдут.

— Нормально, шеф или че? — первый парень подскочил к Артему, оглядываясь на Андрея, а потом заметил, как он сжимал руку Веры. И притормозил.

— Уймись, Ярик. Меня подбросишь, Глеб — Катю домой, — он кивнул парню головой, — Смотри,

может в аптеку придется заехать. А ты че встал? Иди машину грей, — сунул Глебу деньги и потащил Веру по балкону.

Уже сидя в салоне автомобиля, Клинкова снова расплакалась.

— Перестань, Вер. Ну, я не могу смотреть на бабские слезы. Все же хорошо. Приедем домой, искупаешься, поешь, поспишь нормально. Пару дней отдохнешь, придешь в себя, Андрей дал добро. Нормально все, Верка. Не реви.

Он тяжелой ладонью потрепал ее по голове, а потом легонько щелкнул по кончику носа. Вера только сейчас поняла, что сидит в том же блядском наряде, в котором вышла из клуба.

— Мои вещи…

— Хуйня.

— «Хуйня» для человека, которому есть в чем ходить. Это было вообще-то мое единственное пальто, — она шмыгнула носом, отворачиваясь к окну, — Что ты вообще забыл в Чечне? Там, насколько мне известно, военные действия сейчас, — Артем молчал. Вера развернулась к нему, ожидая ответа, — Ладно. Насрать. Не хочешь говорить не говори. В любом случае, спасибо, что вытащил из этого дерьма.

— Пожалуйста.

Вера снова отвернулась, прикладываясь лбом к холодному стеклу.

«Сейчас самое время сказать ему, чтобы он катился нахер. Конечно, покатишься ты, а не он, но суть одна».

На самом деле, это оказалось труднее, чем она думала. Там, в клубе, это было легче представить, она даже речь продумала, что скажет ему. Извинится и попрощается. И это совсем неважно, что они все равно будут видеться в ресторане. Ничего. Со временем отпустит.

Но сейчас, когда он сидел так близко, стоило только руку протянуть. Поняла, что не сможет. Язык не поворачивался. Да если честно говорить вообще не хотелось. Хотелось поцеловать. Провести ногтями по отросшей щетине. Разгладить морщинку на лбу.

— Мне Костя сказал. Я просто волновалась за тебя.

— Я так и понял.

— Почему ты такой? — Вера снова повернулась, возмущенно хлопая ресницами.

— Какой «такой»?

— Ну, такой. Холодный, отстраненный. Как будто тебе все равно.

— Если бы мне было все равно, ты бы здесь не сидела. Понравилось в клубе? Может, вернешься? Пока не далеко уехали, м? — заметил, как у нее опять задрожал подбородок, — Не дуйся. Я просто устал. Давай, иди сюда.

Артем обхватил пальцами ее шею, массируя выступающий позвонок, а потом коснулся ее щеки, подбородка. Вера посмотрела из-под опущенных ресниц, словно, обдумывая. Раскрыла рот, чтобы что-то сказать, ляпнуть невпопад, а он резко навалился, вдавливая ее в дверь.

— Тяжело…

— Заткнись.

И поцеловал. Да так, что трусы намокли.

Кто уж и был холодным, так точно не Исаев. Он был горячим. Она почувствовала.

8

Утром проснулась одна.

«Как обычно».

В спальне было тепло и уютно, и Вера с удовольствием потянулась. Посмотрела на небрежно брошенную кучу ее одежды возле кровати и вздохнула. Исаев уже в темноте стягивал с нее эти проклятые колготки и тихо матерился. А она улыбалась, как блаженная дурочка, потому что кровать мягкая и белье чистое. И руки, сильные, немного шершавые, но снимал аккуратно.