Королева Кастильская
Шрифт:
«Наверное, неизбежно, что блудник и грешник хочет сломить человека, повседневно ведущего святую жизнь, – думал Торквемада. – Но какая жалость, что этот человек является самим Его Святейшеством!»
Глаза горели на бледном лице Торквемады. Какое удовольствие он получит, борясь с ним за власть. И вот сейчас он дожидался возвращения своих гонцов из Англии, куда направил их со специальным посланием к королю Генриху VII, который, возможно, будет весьма благодарен Великому инквизитору.
Коварный английский король отлично понимал, что Торквемада обладал властью над суверенами. Шпионы английского короля уведомляли его, что Фердинанд с Изабеллой
И вот, пока он лежал на жестком тюфяке и размышлял, прибыли гонцы, и как только он узнал, что они в монастыре, приказал немедленно доставить их к нему.
Гонцы трепетали в его присутствии: было в этом человеке что-то такое, что кидало людей в дрожь. Его холодные, обвиняющие глаза, наверное, видели некую ересь, о которой его жертвы даже не подозревали; с тонких губ неожиданно мог слететь вопрос, ответ на который мог для любого кончиться потерей имущества, пытками или смертью.
Встреча с Торквемадой могла означать мрачные казематы, страдания и боль, ужасающие процедуры аутодафе [6] и запах сожженной человеческой плоти.
6
Аутодафе (порт.) – первоначально оглашение, а позже и приведение в исполнение приговоров инквизиции, в частности, публичное сожжение осужденных на костре.
– Какие у вас известия от короля Англии? – сурово спросил Торквемада.
– Монсеньор, король Англии шлет вам свое почтение и хочет довести до вашего сведения, что он желал бы стать вашим другом.
– Вы передали ему мою просьбу?
– Да, монсеньор, и получили ответ из его собственных уст. Король Англии не допустит в свое королевство ни одних мужчину, женщину или ребенка, которые попросят у него убежища от Святой палаты. [7]
– Он просто заявил об этом или поклялся?
7
Святая палата – официальное название инквизиции.
– Монсеньор, он положил руки на грудь и дал клятву. Он также поклялся, что будет преследовать всех еретиков и евреев, которые ищут убежища в его королевстве, и что инквизиция будет обращать внимание на каждого человека.
– Что-нибудь еще?
– Еще король Англии сказал, что поскольку он ваш друг, то уверен, что и вы станете его другом.
Торквемада улыбнулся с чувством огромного удовлетворения и отпустил гонцов, которые были готовы бежать от него.
По крайней мере, английский король – его друг. Он сделал то, о чем просил Торквемада, и должен быть вознагражден. Значит, не надо больше откладывать брак его старшего сына с самой младшей дочерью Изабеллы. Утверждать, что она еще совсем дитя – глупая сентиментальность.
Это было важное дело, требующее его вмешательства, и оно будет сделано.
Если бы только не эта усталость. Но он должен встряхнуться. Устроить
ИЗАБЕЛЛА ПРИНИМАЕТ ХРИСТОФОРА КОЛУМБА
Маргарита бродила по дворцу словно печальный, бледный призрак, утратив свою фламандскую веселость. Казалось, она постоянно думает о прошлом.
Катарина часто подходила к ней в парке, и они молча бродили, изредка обмениваясь утешительными словами.
Катарина всей душой любила эти прогулки, они были для нее бесценны, но так не могло продолжаться долго. Что-то произойдет с Маргаритой или с ней самой… Маргарите не разрешат оставаться здесь бесконечно, ведь Максимилиан скоро начнет помышлять о новом браке для дочери; что же касается Катарины, то не за горами то время, когда ей придется покинуть родной дом.
Однажды, когда они прогуливались вдвоем, Катарина сказала:
– Скоро моя сестра Изабелла приедет домой. В честь ее прибытия начнутся празднества. Наверное, тогда и закончится траур.
– Празднества не положат конец моему трауру, – ответила Маргарита.
Катарина поспешно взяла невестку под руку.
– Ты останешься здесь? – спросила она.
– Не знаю. Отец может вызвать меня домой. Мои слуги были бы очень рады вернуться во Фландрию. Они говорят, что никогда не научатся вашим испанским манерам.
– Если ты уедешь, я буду грустить и скучать по тебе.
– Может быть… – начала Маргарита и вдруг запнулась. Катарина вздрогнула и сказала:
– Считаешь, я могу уехать первой? – Мгновение она молчала, затем выпалила: – Маргарита, когда я думаю об отъезде, мне так страшно! Я могу сказать тебе об этом, потому что ты непохожа на других. Ты всегда говоришь то, что думаешь. Я безумно боюсь Англии.
– Любая страна не слишком отличается от другой, – успокоила ее Маргарита.
– Мне не нравится то, что я слышу о короле Англии.
– Но ты же будешь иметь дело не с ним, а с его сыном. Там есть еще и другие дети, возможно, они не похожи на своего отца. Посмотри, как я подружилась со всеми вами.
– Да, – тихо сказала Катарина, – может, мне понравятся Артур, его брат и сестры.
– А может, ты вообще никуда не поедешь. Ведь планы очень часто меняются.
– Раньше я тоже так думала. И теперь надеюсь немного, – призналась Катарина. – Но с тех пор как существует договоренность о браке, чувствую, что у меня очень мало шансов избежать его.
Катарина нахмурила брови. Она представляла себе церемонию, о которой узнала. Все было устроено тайком, потому что английский король боялся реакции шотландского короля, если тот узнает о браке Англии с Испанией.
– В королевской часовне замка Бьюдли… – прошептала она. – Какие странные названия в этой Англии. Возможно, со временем они не будут мне казаться столь необычными. О, Маргарита, когда я думаю об этой церемонии, то чувствую, что уже замужем. И понимаю, что у меня нет больше надежды избежать брака.
Изабелла наблюдала за дочерью из окна своих покоев. Она радовалась, видя Катарину и Маргариту вместе. Бедные дети, может, они помогут друг другу.
Хотя королева не могла видеть выражение лица Катарины, по наклону головы и по тому, как ее руки безжизненно повисли вдоль туловища, Изабелла чувствовала, что дочь в отчаянии.