Королева Парижа. Роман-фантазия о Коко Шанель
Шрифт:
Ее ответ должен быть быстрым и фатальным для Пьера. Ей следовало ожидать, что Пьер Вертхаймер провернет что-то подобное, когда он перебрался из Франции в Америку. Он говорил, что хочет убежать от немцев и угрозы войны. А теперь это письмо! С тех пор как они вместе создали «Общество Мадемуазель» в 1924 году, чтобы продавать № 5, ей приходилось не раз сражаться с ним, чтобы защитить права на свой парфюм и на свое имя.
Какой же дурой она была. Но когда они познакомились, к ней только-только начал приходить успех благодаря созданным ею для своего парижского Дома платьям. И она только что создала № 5. А Пьер с его деньгами
Они заключили сделку, и в результате Коко стала владелицей всего лишь десяти процентов акций «Общества Мадемуазель». Контрольный пакет получили Пьер и его брат Поль. В те времена она была новичком в парфюмерном бизнесе и сосредоточилась на том, чтобы сделать себе имя в от-кутюр. Детали соглашения она оставила Пьеру. И он, такой добродушный, успешный и богатый, казался ей очень мудрым. Он занимался всеми контрактами, всеми юридическими моментами в окончательной документации. А она не поняла, что ему незачем думать о ее выгоде.
Из-под ресниц Коко изучала директора Прюдона. Ей понадобится его помощь, поэтому она должна ему довериться. Она никому не доверяла. Но он проработал с ней много лет. Он знает цену осмотрительности, особенно в полном конкуренции мире моды. И он точно знал, что сдержанность – это постоянное условие его работы.
Коко переплела пальцы и прямо посмотрела на него.
– Я должна довериться вам, директор Прюдон. – Она помолчала немного. Когда он кивнул, Коко продолжила: – Судя по всему, мой деловой партнер – вор.
– Прошу прощения? – Его глаза расширились. – Вы говорите о месье Вертхаймере?
– Да. Да! – Коко сделала глубокий вдох, стараясь справиться с накатившей яростью.
Между бровями Прюдона пролегла глубокая складка. Он нагнулся вперед на тот случай, если их подслушивали, и понизил голос.
– Насколько я знаю, месье Вертхаймер и его брат вместе с семьями переехали в Америку несколько месяцев назад. – Он склонил голову к плечу. – В Нью-Йорк, если я не ошибаюсь?
– Да, они эмигрировали.
После того как Гитлер занял Польшу, Пьер решил, что это предупреждение для всех еврейских семей и что эта непонятная война вполне реальна. Коко взяла конверт и принялась обмахивать им лицо, словно веером.
– Но какое отношение…
– По словам месье Бодена, Пьер взял… Нет, не так. Пьер Вертхаймер украл с фабрики мою формулу № 5.
– Украл! – Прюдон отвел глаза. – Я всегда считал его джентльменом. Вы уверены, что тут нет никакой ошибки, мадемуазель?
– Да, месье Прюдон, я абсолютно уверена. Судя по всему, Ален Жобер, правая рука Пьера, два дня назад прибыл в Нейи из Нью-Йорка. У него была письменная доверенность и инструкции от Пьера, чтобы забрать формулу Chanel № 5. – Коко замолчала, перебирая жемчуг ожерелья. – Месье Боден уверяет, что ему не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться. Поэтому Ален Жобер уехал, увозя с собой формулу моего самого драгоценного аромата.
По выражению лица Прюдона она поняла, что директор наконец полностью осознал ее слова. Формула украдена. Та самая формула № 5, которая никогда не покидала сейф в Нейи, поскольку формула духов, как и рецепты лучшего шеф-повара, полностью
Разумеется, Коко, не доверявшая никому, хранила копию формулы в своем сейфе в Доме моды.
Прюдон покачал головой.
– Месье Вертхаймер вор! Мадемуазель, как такое возможно? Забрать формулу без вашего согласия!
– Все довольно просто. Ален Жобер порой бывает просто устрашающим. – Ее улыбка получилась горькой.
– Но все знают, что № 5 ваш. Формула ваша.
– Да, – Коко как будто выплюнула это слово. – Но как месье Боден напоминает мне в этом письме, Пьер Вертхаймер контролирует компанию.
На лице Прюдона появилось озадаченное выражение, а голос понизился до утешающего шепота.
– Напрасная кража, мадемуазель. Мир знает, что это вы создали № 5. Поэтому аромат и носит ваше имя. И № 5 всегда производили в Нейи. Зачем эта формула господину Вертхаймеру в Америке?
В самом деле. Хороший вопрос.
Неожиданно картина стала абсолютно ясной. Пьер не собирается возвращаться во Францию. Он осмелился похитить формулу № 5 из Нейи только по одной причине: он намерен выпускать парфюм в Америке. Для него это возможность раз и навсегда отделаться от ее жалоб. Он перенесет бизнес в Нью-Йорк, избавившись от Коко. Он выкинет ее из дела, пока она в ловушке в Европе, охваченной войной. Как бы ни складывались дела у Германии, Пьер бросит Коко.
Chanel № 5 всегда производили в Нейи. Почему же Пьер поступил так подло, почему действовал тайком, почему прислал Алена вместо того, чтобы открыто обсудить все с ней? Осознав всю глубину предательства делового партнера, Коко шлепнула ладонью по столешнице, и Прюдон поморщился. Никто не знал, насколько она зависела от дохода, который давал № 5. Да, у нее были накопления в виде золота и инвестиций, хранящихся в сейфе в Женеве. Но когда годом раньше она закрыла Дом моды после забастовки работниц, № 5 стал главным источником ее дохода. Она вздернула подбородок.
– Chanel № 5 мой, господин Прюдон. Формула моя. Я креативный партнер в компании. Да, № 5 – мои первые духи, но они же и самые лучшие. Я создала аромат после многих лет планирования и долгих месяцев работы в сырых химических лабораториях в Грассе.
И Пьер сделал это именно сейчас! Даже если бы она захотела снова открыть Дом моды, то теперь совершенно невозможно раздобыть ткани, когда Гитлер воюет в других частях Европы. С тех пор как Франция объявила войну Германии, даже ткацкие фабрики в стране были реквизированы в пользу непонятной войны. Коко прищелкнула языком, подумав об утраченных шелках, шерсти и хлопке.
«Не война закрыла твой Дом моды, Коко. Это сделал твой характер.
Что ж, в этом не было моей вины».
Они вынудили ее закрыть Дом Шанель, когда ее «маленькие ручки», ее швеи, присоединились к коммунистическим толпам во время забастовки. Они требовали платить им больше, чем они уже сумели выжать из своей хозяйки. Это были плохие времена, громилы рушили прекрасные памятники, атаковали предприятия и таких, как она, работодателей. А ведь она набирала своих девушек с улицы, учила каждую, платила хорошую зарплату. Как они посмели восстать против нее, ее «маленькие ручки», преградив ей вход в собственный Дом моды?!