Королева Реформации
Шрифт:
Лютер покачал головой. „Если мусульмане будут так же жестоки с христианами, как некоторые христиане были жестоки с ними во время крестовых походов, то их ждет страшная участь. — Он вздрогнул. — Если мы не будет осторожны, все наши церкви будут разрушены и вместо них построены мечети! Ах, Кати, нам нужно молиться! Христианству грозит опасность и внешняя, и внутренняя“.
Политические события часто вдохновляли Лютера, и он поднимался с постели. Но проблемы сильно мучили его. Иногда он вскрикивал: „Ах, Кати, у меня так болят зубы, что я больше не могу терпеть“. Точно так же у него болели уши, кружилась голова, его мучил ревматизм и камни. Временами боль была настолько
Часто он не мог заснуть. Тогда он шел в кабинет и читал, работал над рукописями и молился.
Кати научилась угождать ему. Она готовила простые лекарства, выслушивала его жалобы, цитировала Писание, растирала ему ноги. Затем даже ее мир распался на части. В Виттенберг пришла чума, оставляя за собой огромное количество трупов на улицах. Несчастные жертвы стучались в двери Черного монастыря, прося впустить их.
„Мы должны впустить их“, — сказал Лютер.
Вскоре дом Лютера превратился в больницу.
Тогда было принято решение о переезде университета в Йену.
„Мы уедем из Виттенберга?“ — спросила Кати с удивлением.
Лютер потер челюсть, опухшую из-за зубной боли. „Конечно нет! Пастор никогда не бросает свое стадо“.
Кати обняла его за шею. „Господин доктор, — прошептала она с нежностью, — у меня есть небольшой секрет“.
Он посмотрел на нее, удивленно подняв брови. „Какой?“
„У маленького Ханса в декабре будет брат или сестра“.
„Кати, да это же чудесно!“
Он погладил ее по волосам.
„Мы останемся в Виттенберге?“ — спросила она опять. В ее голосе звучала надежда.
„Конечно!“ Он посадил ее на колени и поцеловал.
Почти все профессора уехали в Йену. Тем не менее Георг Рёрер и его жена остались. „Мне это очень приятно“, — сказал Лютер. Рёрер, дьякон церкви замка, работал у него секретарем и много помогал с переводом Библии, особенно с Ветхим Заветом, который был еще далеко не закончен.
Кати лечила больных чумой, а в Виттенберг приходило все больше печальных известий. В январе 1526 года Лютер узнал о том, что Михаэль Газмайер, руководитель крестьянской войны в Австрии, заявил, что все „безбожники“ (не лютеране!) в стране будут казнены, он также требовал, чтобы все картины и образа в католических церквах были уничтожены, более того, он запретил мессу.
„Он сводит меня с ума, — сказал Лютер, меряя шагами комнату. — Единственный меч, который я признаю, — это меч Духа — тот, которым пользовался Павел. Когда-нибудь истина победит, но для этого нужно время, много времени“.
Крестьянская война продолжалась, и ходили слухи о том, что Лютер защищал коммунизм. Расстроенный слухами, Лютер закрылся в кабинете и, орудуя пером, как молотом, написал несколько незабываемых слов:
Евангелие не делает имущество общим, за исключением тех, кто хочет, исходя из своей свободной воли, сделать то, что сделали апостолы и ученики в 4-й главе Деяний. Они не требовали, как наши сумасшедшие крестьяне, чтобы добро других — Пилата или Ирода — стало общим, они делились только своим добром. Однако наши крестьяне с удовольствием делали бы общим имущество других людей, а свое придержали для себя. Ничего не скажешь, хорошие христиане! Я думаю, что в аду не осталось ни одного беса; все они вселились в крестьян.
К концу восстания 130 тысяч крестьян было убито. Из них 10 тысяч казнены. Один палач хвастался, что он собственноручно казнил 1200 человек. Лютер был в ужасе от такого кровопролития. Крестьяне настолько невзлюбили его, что он в страхе подумывал о необходимости уехать из Виттенберга.
Чума
Меня очень беспокоят роды жены, потому что пример жены Рёрера сильно напугал меня… Маленький Ханс не может послать тебе привет из-за болезни… Прошло двенадцать дней с тех пор, как он ел…
Вчера Маргарет Мох сделали операцию, и, наконец справившись с чумой, она начинает поправляться. Она живет в зимней части дома, мы заняли лекционный зал, маленький Ханс в моей спальне, а жена Шурффа в его комнате. Мы надеемся, что все это когда-нибудь кончится…
Пока мир Лютера распадался, Сулейман Могущественный проник в Европу. Только один человек мог остановить его фанатичные, призывающие аллаха орды — это Карл V. Но вместо того чтобы сражаться с мусульманами, Карл с помощью немецких купцов — среди них было много лютеран — напал на Рим! Войскам не платили, и они напали на Вечный Город и взяли в плен папу Клемента VII. В это время Карл V находился в Испании. Хотя он был поражен действием своих наемных войск, он одобрил завоевание города и пленение папы.
Протестантские купцы считали, что, поскольку Римская Церковь грабила их, они могут ограбить Римскую Церковь! Соответственно они грабили, насиловали, поджигали, убивали и насмехались. „В Святой вторник (8 апреля), когда Клемент благословлял десятитысячную толпу перед собором святого Петра, один фанатик, одетый лишь в кожаный передник, взобрался на статую святого Павла и крикнул папе: „Ты — сын Содома! Из-за твоих грехов Рим будет разрушен. Покайся…!“ [20]
Почти все дома в Риме были сожжены, имущество разграблено, и нападавшие потребовали невероятный выкуп. „Во всем городе, — писал некто, — не осталось ни одного человека старше трехлетнего возраста, которого не заставили бы оплатить собственную безопасность“. [21]
20
Уильям Дюран. Ренессанс. Стр. 630-631.
21
Там же.
Охваченные истерией, разбушевавшиеся войска набросились на церкви. Они разворовывали золотые кресты, сосуды и другие ценности. „Святые кости“ выносились из-за алтарей и разбрасывались по полу. Кардиналов захватывали в плен, пытали, брали с них выкуп и заставляли ехать задом наперед на самых грязных животных, которых только можно было найти. Один солдат с богатым воображением оделся, как папа, пока остальные солдаты, облачившись в красные кардинальские шляпы, выстроились в длинную очередь и целовали ему ноги.
Общим голосованием Мартин Лютер был объявлен новым папой!
Книги и даже целые библиотеки уничтожались. По крайней мере три тысячи трупов было сброшено в Тибр. Тысячи тел оставлялись брошенными прямо на улицах.
Папа Клемент пребывал в заключении в замке Сант-Анжело с 6 мая по 7 декабря 1527 года. Все это время он надеялся, что Франциск I или Генрих VIII освободят его. Но никто из них даже не попытался это сделать. В конце концов Клемента заставили подписать почти невозможный документ. В нем он соглашался вернуть несколько городов, замков и 40 тысяч дукатов Карлу. Более того, было решено, что он останется в заключении, пока не выплатит 150 тысяч дукатов из прежде объявленной суммы.