Королева сердец

Сил Сара

— Завтра к нам на неделю приезжает молодой Тил, — ни с того ни с сего сообщил Макс.

Селина, чьи мысли витали где-то в необъятной дали, непонимающе взглянула на него:

— Мистер Тил? Вы имеете в виду, друг миссис Проктор?

— Да. Он заказал комнату до конца следующей недели.

— О! — выдохнула Селина. Упоминание о делах отеля в такой необыкновенный, волшебный вечер вовсе не понравилось ей, она даже слегка возмутилась про себя.

— Вэл будет хорошо, — заметил Макс. —

Они давние друзья.

Селина молча откусила от яблока, мысленно интересуясь, с чего это Макс так много думает об этом старом друге.

— Тебе ведь он не понравился, да, Селина? — неожиданно спросил он.

— Я… я совсем не знаю его. Я и видела-то его всего два раза.

Он посмотрел на нее и улыбнулся:

— Он человек совсем другого сорта, нежели ты. Вся эта соревнующаяся толпа — чуждое племя таким, как мы с тобой. Так же как и мы им совсем непонятны.

— Да, — с сомнением промолвила она. — А муж миссис Проктор каким был?

— Я не знал его, — медленно проговорил Макс. — О нем я знаю только то, что рассказывала Вэл.

«Очень неясный и уклончивый ответ», — подумала Селина.

— Вы думаете, что он покончил с собой? — не удержалась она.

Макс задумчиво смотрел на темнеющий горизонт.

— Я не знаю, — ответил он и мягко добавил: — Мне об этом никто не говорил, знаешь ли.

— Я бы хотела, — внезапно осмелев, сказала Селина, — чтобы мистер Тил никогда не приезжал сюда.

— Почему? Он хорошая компания.

Она вздрогнула, и Макс сказал:

— Ты замерзла. Надень-ка мою старую куртку. Она лежит где-то на корме.

Она нашла куртку, надела, и оказалось, что рукава длинны ей чуть ли не вдвое. Однако ее дрожь была вызвана вовсе не холодом, а нахлынувшими вдруг дурными предчувствиями.

— А миссис Проктор останется здесь на все лето? — спросила Селина, глядя на смуглую руку, державшую румпель.

— Возможно. Если она слишком не заскучает.

— А Пол? Ему здесь хорошо.

— Пол уедет тогда же, когда и его мама. Одного его здесь никто не оставит.

— Да уж. Хорошо бы было, чтобы у него появилась другая няня.

— Я думаю, что мы смогли бы устроить это.

— Как?

— Ну не знаю. Если Вэл напишет его бабушке, что она недовольна этой няней…

Селина вспомнила, как Джек Тил упомянул о не слишком хорошем отношении стариков к Вэл.

— Они бы обратили на это внимание?

— Не знаю, — снова сказал Макс. — Возможно, и нет. Вот ты бы, наверное, сумела уладить такую ситуацию, Селина.

— Но как?

— Подумаем об этом потом, — неопределенно отмахнулся он, и Селина подумала, а понимает ли он, что не сможет включить мальчика в их с Вэл планы. Макс посмотрел на нее и вдруг улыбнулся. — Ты

ведь здорово преуспела в работе, да? Даже бедный Уильямс стал ворчать гораздо меньше, чем обычно. Интересно, как тебе это удается?

— Ну, понимаете, — слегка смутившись, протянула она, — у каждого должна быть отдушина. Когда они чувствуют, что кто-то заботится о них, принимает во внимание их маленькие проблемы, прислушивается к их ворчанию, то чувствуют себя гораздо лучше и уютнее. Даже вам нравится разговаривать со мной.

— Да, это правда, — признал Макс. — С тобой я говорю больше, чем с кем-либо вообще в моей жизни. Понимаешь, ты ведь не считаешь меня скучным.

На ее глаза неожиданно навернулись слезы.

— Дорогой Макс, — внезапно страстно проговорила Селина, — вы также могли бы сказать, что я не нахожу скучным море, ветер, небо… — Сейчас она ненавидела Вэл за ее неспособность понять.

Макс молча смотрел на нее, чувствуя искренность ее слов и ощущая, как приятна ему абсолютная бесхитростность девушки.

— Боюсь, что ты гораздо больше, чем просто моя отдушина, дитя, — грубовато сказал он.

Селина молча сидела на носу лодки, неотрывно глядя, как в сумерках на пристани зажигаются огни. Низко в небе повисла полная луна, круглая и золотая, словно апельсин, высветив на воде сверкающие дорожки.

Когда они причалили, почти совсем стемнело, где-то в деревне часы пробили десять. Селина стояла на пристани, глядя на море. Позади нее притихла уже засыпающая деревня. Скумбрия, все еще лежавшая на корме, серебрилась в лунном свете.

— Как красиво, — тихо произнесла она, — я никогда не видела такой красоты.

Макс принялся перекладывать рыбу в корзину. На мгновение он разогнулся и замер, засмотревшись на Селину, любовавшуюся морем.

— Для тебя все это всегда будет прекрасным, Селина, — негромко сказал он. — Это внутри тебя.

На холм они поднимались в молчании, потом вошли в темный лесок. Макс протянул Селине руку, и девушка приняла ее. Веки ее отяжелели, она чуть не засыпала на ходу. День выдался очень длинный. Они пересекли залитую лунным светом поляну, уже мокрую от росы, и вошли в дом через застекленную дверь в комнате Макса.

Он зажег светильник на столе и остановился, глядя на нее.

— Устала?

— Засыпаю. Все было так чудесно.

Она сняла его куртку, аккуратно повесила на спинку стула и тут услышала легкие шаги по коридору. Дверь открылась, и в комнату заглянула Вэл.

— Ты что-то припозднился, — заметила она. — Я приходила после ужина, как всегда, на кофе, Макс.

— Прости, — устало попросил Макс. — Я должен был сказать тебе. Мы ловили скумбрию для завтрака.