Королева Теней. Пенталогия
Шрифт:
– Тогда мне придется поставить вопрос о вашем праве занимать этот пост, – жестко отозвался Райнгартен, устремляя на Грегора взгляд в упор.
Обычно холодный и рассудительный, сейчас он горел истовым пламенем уверенности в собственной правоте, почти одержимостью.
– Вы полагаете, вас поддержат?
– спросил Грегор, изо всех сил пытаясь сохранить остатки хладнокровия.
– Я полагаю, нет необходимости в таких крайних мерах, милорд, – сказал Райнгартен с удивительно искренней горечью.
– Я вам присягал и готов повиноваться в чем угодно… Однако погубить Дорвенант я вам
– Вот в этом я с вами решительно согласен, – подал голос Эддерли.
– Вы собираетесь казнить девушку, о героизме которой знает весь Дорвенант, про Орден я уже не говорю. И обосновать это тем, что она выжила?! О да, великая вина!
– Не передергивайте, милорд, – отчаянно огрызнулся Райнгартен, – вовсе не за это. И не казнить, а… решить проблему тихо. В конце концов, бедняжка действительно не виновата… Есть же незаметные проклятия или зелья… Безболезненные!
– Магистр Райнгартен… – проскрежетал Грегор, едва узнавая собственный голос.
– Вы забываетесь. Решение пока не вынесено! И если вы позволите себе распоряжаться жизнью Айлин Ревенгар…
– Ну так выносите его уже, милорд Архимаг!
– Стихийник гордо вскинул голову.
– Но позвольте напомнить, что по Уставу вы трое, – он указал взглядом на Ладецки с Эддерли и снова вернулся к Грегору, - действительно не имеете права голосовать! Если же вы, милорд, намерены сложить с себя полномочия Великого Магистра, то… это тем более ничего не решает! Вы тогда станете простым мэтром-преподавателем, даже не магистром гильдии. Да и в любом случае…
Райнгартен пожал плечами, и Грегор бессильно проглотил заковыристое проклятие, что так и лезло на язык. Пришлось опять напомнить себе, что смерть Райнгартена ничего не решит!
– Я требую отсрочки окончательного решения, – процедил он.
– В силу определенных обстоятельств… Айлин Ревенгар носит моего ребенка! Я намерен жениться на ней как можно скорее, а потом, после рождения моего наследника или наследницы…
«Главное - получить отсрочку! Под любым предлогом! За несколько месяцев я наизнанку вывернусь, но разобью каждый из проклятых аргументов Райнгартена!»
– Нет, – уронил Райнгартен.
– Грегор, да ради всех Благих, как вы не видите?! Если она беременна, возможно, что сосудом Баргота должна стать не она сама, а этот ребенок! Она ведь проходила через Разлом уже… ну вы понимаете! Именно поэтому решать нужно сейчас!
– И вы намерены отравить или проклясть беременную девочку восемнадцати лет?!
– повысил голос Бреннан.
– Девочку, которая до сих пор лежит в лазарете после этого проклятого Холма? Виновную в том, что выжила, когда ей было предписано умереть?! Простите, но это без меня!
– А сколько таких девочек умрет, если я прав?
– бесстрастным до мертвенности голосом поинтересовался Райнгартен.
– Бреннан, вам прорыва в Академии мало показалось? Так их будет столько, что весь мир зальет кровью!
–
– Вы все еще можете ошибаться, милорд. А вот смерть… ее ничем не отменить и не исправить. Вы хотите убить Айлин Ревенгар из страха, хотя достаточно поместить ее под наблюдение!
– Я требую голосования, милорды, - отвернувшись от него, бросил Райнгартен.
– И в который раз напоминаю, что по Уставу милорды Ладецки и Эддерли не имеют права решать судьбу своей адептки. Таким образом, у нас остается шесть человек, способных определить дальнейшую судьбу девицы Ревенгар. Я утверждаю, что она представляет огромную опасность для Дорвенанта и Ордена. Да что там, для всего Эдора! Одна жизнь против несметного множества. И как мне ни жаль эту отважную девушку, но цена ошибки будет слишком высока. Помните об этом!
«Шесть человек, – бессильно билось у Грегора в мыслях.
– Сам Райнгартен, Волански, Бреннан… Бреннан уже высказался против! И Роверстан вроде бы на стороне Айлин… Но Девериан и Валлендорф вообще ни слова не сказали!»
– Милорды?
Стихийник опять оглядел всех. Ладецки, как видел Грегор, сидел мрачный, словно грозовая туча, Эддерли побледнел и осунулся, но было понятно, что против Устава они ничего не могут сделать.
– Милорд Волански?
– резко спросил Райнгартен.
– Вы намерены голосовать? Простите, но дело слишком важное, чтобы принять вашу… обычную позицию!
Иллюзорник поднял взгляд от стола, и Грегор с содроганием увидел, что сейчас оба глаза Волански чистого голубого цвета, ясные, как драгоценные камни, и такие же непроницаемые.
– Милорд Волански!
– настаивал Райнгартен.
– Извольте выразить свою волю!
– Не вижу необходимости, - тихо проговорил иллюзорник удивительно спокойным и рассудительным голосом.
– Бесполезно что-то решать, когда колесо судьбы уже повернулось. Да или нет, какая разница? Кровь все равно прольется.
Грегора передернуло. Чуть ли не впервые в жизни он подумал, что Волански, возможно, не просто подставная фигура в гильдии, а ее глава по заслугам. Иллюзорники провидят будущее, это один из величайших даров Безликого, но достается он единицам. И предположить, что именно это Волански сейчас делает… Ну не может ведь он в самом деле быть истинным пророком! Только не этот смешной и нелепый старик с явными признаками безумия. Нет-нет, это просто желание придать себе побольше значимости!
– И все-таки да или нет?
– допытывался Райнгартен.
– Я воздерживаюсь, – неожиданно холодно ответил Волански.
– По исконному и старинному праву иллюзорников.
«Пять, –лихорадочно подумал Грегор.
– Осталось пятеро! Из них проголосовали двое… Да какая разница? Я ее не отдам! Что бы Райнгартен ни решил, я сейчас выйду из этого зала и… заберу ее. Прямо из лазарета! Плевать на все! Пост Архимага? Пусть Райнгартен подавится этой звездой! Хотя нет, он тогда получит слишком много власти… Назначу заместителем Эддерли или Бреннана… Да хоть Роверстана! А сам увезу Айлин из Дорвенны, пока не решу все с Райнгартеном… Какая же он сволочь! Пусть изображает сочувствие сколько угодно, не может он не понимать, что…»