Королева Теней. Пенталогия
Шрифт:
– Как вам будет угодно, – кивнул Грегор, удивленно подумав, что Фарелл не так уж прост.
Изъясняется он во всяком случае на приличном дорвенантском и строит речь как человек, получивший образование.
Откинувшись на спинку кресла, он задумчиво оглядел итлийца, который заметно напрягся. Вздохнув, Грегор заговорил, стараясь все-таки подбирать слова попроще:
– Лорд Фарелл, я согласился оказать услугу юной леди, которая нам обоим хорошо знакома. Но мне хотелось бы удостовериться, что вы понимаете два… обстоятельства. Во-первых, я не хочу, чтобы кто-то связывал имя леди с той услугой, которую я вам окажу. Если я правильно понимаю, смертельное проклятие вы получили от ее величества Беатрис. И ей ни к чему знать, что
– Полностью с вами согласен, грандсиньор.
Итлиец учтиво склонил голову и снова внимательно посмотрел на Грегора.
– Во-вторых, – продолжил Грегор.
– Я ровным счетом ничего не могу вам обещать. Это проклятие создавал не я, а один из моих предков, причем так давно, что даже его имя неизвестно, и рабочих записей тоже, скорее всего, не осталось. Потом над этим проклятием еще проводились дополнительные эксперименты… опыты, понимаете? Несколько поколений Бастельеро создавали в нем дополнительные слои, и теперь оно похоже на… очень запутанный клубок, в котором давно потерялся конец нити. К тому же проклятия Бастельеро в принципе не были предназначены для того, чтобы их снимать. Я бы даже сказал, что неснимаемость - их основное и самое ценное свойство.
– Я понимаю, грандсиньор, – очень вежливо отозвался Фарелл.
– И буду чрезвычайно благодарен вам хотя бы за попытку.
– Что ж, давайте посмотрим, – вздохнул Грегор.
– Сидите спокойно, дышите ровно, постарайтесь не шевелиться. Это не больно и не опасно. Можете закрыть глаза, некоторым так проще. И приготовьтесь к тому, что придется посидеть довольно долго. Полчаса, не меньше. И это только на осмотр.
Он поймал себя на том, что говорит в точности с теми бесстрастными интонациями, которыми дед объяснял очередному пострадавшему от проклятия вещи, очевидные любому некроманту, но обычно непонятные даже магам с другой искрой, не говоря уж о профанах. Тон для клиентов, которые, как правило, напуганы и ждут от мастера чуда. А, между прочим, действительно не все проклятия можно снять!
Фарелли послушно обмяк в кресле, но глаза не закрыл, хотя задышал глубже и медленнее. Прекрасно, все бы так себя вели при обследовании!
Грегор встал, вышел из-за стола и поставил напротив кресла для посетителей простой стул, удачно оказавшийся в кабинете. Сел на него, размял пальцы и посмотрел на итлийца магическим взором. Фигура перед ним вспыхнула переплетением нитей, пятен, многочисленных слоев и вкраплений, которые составляют жизненную сущность каждого человека. Общий силуэт, повторяющий контуры тела, плотный и яркий, опытному взгляду говорил, что у Фарелла прекрасное здоровье, просто на редкость. И жизненной силы столько, что для любой нечисти итлиец был бы отменным лакомством. Легкий лиловый оттенок… Несмотря на молодость, парень изрядно послужил Претемной Госпоже, для наемника это ничуть не странно. Но искры, конечно же, нет.
Грегор внимательнее всмотрелся, на всякий случай проверяя солнечное сплетение итлийца, хотя Бреннан бы такое ни за что не пропустил. Случается, что искра очень мала и почти не проявляет себя магическими способностями, но дает человеку талант в какой-то области. Например, у него все ладится с точными и сложными ремеслами, и хотя вдохнуть жизнь в свое творение такой мастер не может, но кузнец, ювелир или красильщик из него получается отменный. И если присмотреться, обязательно различишь в его сущности синюю или голубую дымку. В деревнях часто имеется мудрая женщина, которая лечит травами и наложением рук… Не истинная целительница, но крошечный огонек в ней тлеет, окрашивая жизненную силу в зеленый. Лицедей или удачливый купец? Ищи блики желтого. Вспыльчивый драчун? Его сила точно будет отливать красным. Но очень мало людей, настолько погруженных в какую-то сферу жизни, чтобы их аура окрасилась монотонно.
Вот и сейчас Грегор различал в глубоких слоях линии и пятна,
Он проник взглядом еще глубже, отыскивая темное пятно, которое обволокло сердце - очень типично для проклятий. Черные щупальца сплетались вокруг пульсирующего комка разноцветных пятен, которыми виделись эмоции. Страх, надежда, тревога… Неприязнь? Кажется, Грегор лорду Фареллу весьма не нравился. Ну что ж, это можно понять, если итлиец откуда-то узнал, кто подарил королеве это самое проклятие. Грегор снисходительно подумал, что тут немудрено вообще всех некромантов невзлюбить, а не только прямую причину своих неприятностей.
Между прочим, если бы он раньше рассмотрел это проклятие, то дюжину раз подумал бы, дарить ли его. Беатрис - профанка, она все равно оценила бы только действие, так что можно было сплести для нее что-то стандартное, а это… эту прелесть, этот невероятный образец оставить в семье! Да это просто чудо какое-то!
Онемев от восхищения, Грегор разглядывал многослойную структуру, которая вблизи действительно напоминала клубок, но не запутанный, а свитый из сложнейшей ажурной сети со множеством переходов, обманок, отдельных вкраплений… Шедевр! Божественно! Никогда Грегор не видел столь сложной и совершенной конструкции, перед которой его собственные лучшие образцы проклятий выглядели оскорбительно просто и бледно. И это он отдал собственными руками! Самонадеянный юный болван, решивший, что почтенные предки не могли сотворить ничего сложнее, чем умеет он! Сам виноват, дурень, что эту красоту потратили… на какого-то наемника! Да это почти кощунство! Таким нужно проклинать королей или Архимагов!
Он протянул руку и попытался нащупать слабое место, откуда можно начать распутывать структуру, но проклятие, словно живое существо, уклонялось и едва ли не дразнилось. Упругое, скользкое, тугое… На мгновение Грегор испытал отвратительный страх неудачи. Что он скажет Айлин?! Что не смог исполнить такую простую просьбу?
И тут же его накрыло острейшим осознанием разницы! Даже дыхание захватило, когда перед внутренним взором всплыли два совершенно разных лица, а потом он услышал такие же разные голоса.
– О, Грегор, – восхищенно ахнула в его памяти Беатрис, ослепительно прекрасная в белом наряде невесты.
– Какие чудесные камни!
– Надеюсь, они порадовали вас, ваше величество, – произнес он так тихо, чтобы Беатрис наклонилась к нему.
– И я прошу вас носить их как можно чаще. Я не смогу всегда быть рядом с вами, а это ожерелье… с ним я дарю вам смерть любого, кто посмеет обидеть вас, моя госпожа.
– Смерть?
– шепотом переспросила Беатрис, и ее чудные глаза вспыхнули двумя звездами.
– Любого, кто…
– Любого, - твердо повторил Грегор.
– Вам нужно только указать заклятию цель.
– О, мой Грегор!
– выдохнула Беатрис так невозможно сладко, что ему стало жарко.
– Ваш подарок… невозможно придумать ничего лучше! Благодарю вас от всего сердца…
– На синьора Фарелли… то есть на лорда Фарелла, – проговорила Айлин, наконец взглянув ему в глаза, – наложено проклятие. Смертельное проклятие, отсроченное тем, кто его наложил. Милорд Бастельеро, вы можете его снять?..
«Два свадебных дара, – подумалось ему.
– Каким же я был слепцом! Принимал жестокость за гордость и благодарность, да еще и радовался, что смог угодить! Какая разница с другой девушкой, божеством милосердия во плоти! Беатрис была счастлива, получив в подарок чью-то смерть, Айлин… Айлин попросила подарить жизнь… Да их даже сравнивать - оскорбление! Беатрис недостойна упоминания рядом… рядом с моей любимой леди!»