Королева Жанна. Книги 4-5

Олов Нид

Ее Величество позировала Арсхотеру. Эльвира шепотом сообщила ей обе новости. Жанна сказала:

— Маэстро, возможно, сейчас лицо у меня станет совсем такое, как вам нужно, но мне некогда.

Она шла из зала Флоры к себе, через весь дворец, подхватив юбки, изо всех сил стараясь не бежать под взглядами караульных мушкетеров. Самоубийство Флариуса было для нее полнейшей неожиданностью. Гроненальдо не счел нужным докладывать ей о такой мелочи, как прокламации. Мягкий, доброжелательный пожилой господин в пурпурной мантии —

он всегда был ей симпатичен. Это его теплая рука помазала ее на царство. Жанна до сих пор помнила ободряющую, ласковую складку его губ. Зачем, почему он это сделал?

Она стиснула зубы, но невольно ускорила шаг; сзади, как привязанная, следовала Эльвира.

Гроненальдо и Рифольяр склонились перед ней в аудиенц-зале. Принц сказал, думая, что отвечает на ее безмолвный вопрос:

— Коннетабль у себя, за ним послано, Ваше Величество.

Жанна сделала гримасу и повернулась к Рифольяру:

— Чем вы объясняете самоубийство кардинала?

Вопрос был самый прямой, и Рифольяр дал столь же прямой ответ:

— Ваше Величество, его запугали доктринеры.

Он совсем забыл, что Жанна ничего не знает о листовках. Она даже раскрыла рот:

— Как это запугали? Чем?.. Адом?

— Адом на земле, Ваше Величество.

Гроненальдо рассказал ей в двух словах, как было дело. Жанна с минуту смотрела попеременно то на одного, то на другого. Наконец она тихонько проговорила:

— Значит… он был настолько уверен в их победе?..

— Ваше Величество, — сказал принц, — кардинал Флариус немногого стоил. Нам нужен другой кардинал Мури — человек твердый, преданный Вашему Величеству и личный враг Чемия.

— И есть такой? — рассеянно откликнулась Жанна, думая о другом. Она повернулась к Рифольяру:

— Так-то вы охраняете Толет от чемианцев? Как они смогли проникнуть к кардиналу?

— Ваше Величество, проникнуть к нему было невозможно, — сказал Рифольяр, глядя ей в глаза. — Кардинала охраняли столь же ревностно, как и особу Вашего Величества.

— Но кто же носил прокламации? Духи?.. Бесы?..

Появился дежурный офицер:

— Его сиятельство Оберегатель души нашей, Великий коннетабль Виргинии!

Быстрым солдатским шагом вошел Лианкар, какой-то непривычный в своем кожаном военном одеянии, с жезлом военачальника, сделал военный поклон — одной головой.

— Вы кстати появились, — вместо приветствия сказала Жанна. — Я всегда ценила ваши советы, месье… Впрочем, зачем мы все стоим?

Когда они расселись в комнате с глобусом, Жанна сказала:

— Кардинал Флариус умер. Как быть? Принц предлагает нового. Каковы должны быть его качества, принц?

Гроненальдо повторил. Некоторое время молчали все.

Наконец Лианкар, чертивший жезлом на ковре, поднял голову.

— В церковном статуте короля Карла, — сказал он, — имеется пункт: «В крайних случаях, ибо всех случаев предвидеть нельзя, посох и шапку кардинала Мури берет на

себя король, верховный глава католиканской церкви. Это мера временная, действующая до момента передачи посоха и шапки излюбленному лицу, каковое он, король, изберет сам». Ваше Величество, этот случай — крайний. (У Жанны стали расширяться глаза, но он договорил.) Шапку и посох кардинала Мури надлежит взять Вашему Величеству.

Королева прошептала:

— Вы хорошо подумали, месье?..

Но он не опускал открытого и ясного взгляда.

— Ваше Величество, это законный путь. Церковь отлично знает, что вы имеете на это полное право. Чемий может кусать локти сколько ему угодно — вслух ему сказать будет нечего. Я просто не вижу сейчас другого человека, имеющего качества, которые перечислил здесь господин государственный секретарь.

Жанна повторила про себя: твердый… преданный Вашему Величеству… личный враг Чемия. И другие, без сомнения, сделали то же, это было видно по их лицам. Слова Лианкара оборачивались какой-то непристойной шуткой, прямым издевательством. Но он не хотел, чтобы они были истолкованы так.

— Ваше Величество, место кардинала Мури — как место короля: кардинал умер — да здравствует кардинал. Это также записано в церковном статуте. Декрет нужно обнародовать сегодня же, самое позднее — завтра.

— Это значит… я стану главой церкви? — растерянно сказала Жанна. (Она вдруг представила себе, как она служит торжественную мессу в соборе Омнад, во всем кардинальском облачении.) — Это же будет просто смешно…

— Ваше Величество, главой церкви вы стали, став нашей королевой. Смеяться никто не будет, я думаю, не найдется желающих попробовать.

— Вы не даете мне времени даже подумать…

— Ваше Величество, если вам угодно было признать, что мои советы неплохи, то этот — ни плох, ни хорош. Это единственный выход в данном случае.

Никакой вкрадчивости, никаких изгибов. Даже голос другой. Новая маска Лианкара…

— А вы что скажете, принц?

— Герцог прав, — хмуро сказал Гроненальдо, — иного выхода нет. Флариуса, впрочем, следует похоронить без чести, как самоубийцу.

— Это разумно… — кивнула Жанна. — Но постойте, господа! — Она еще не хотела сдаваться. — Я тоже читала церковный статут! А там сказано — я отлично помню это место — посох и шапку кардинала Мури получает епископ Толетский…

— Я возражаю против епископа Толетского! — почти крикнул Гроненальдо. Лианкар отрицательно покачал головой. Рифольяр произнес вполголоса:

— Нет, этот нам не подходит.

Жанна несколько времени разглядывала своих министров. Затем улыбнулась:

— Но служить за кардинала Мури будет все-таки он?

— Разумеется, он! — подтвердили все. — Но посоха и шапки отдавать ему нельзя ни в коем случае…

— Быть по сему, — сказала Жанна. — Подпишу я все-таки завтра, господа. Я должна подумать…