Королевская кровь-12. Часть 2
Шрифт:
— Не зевайте! — рявкнула на них Лакторева. И они вновь подняли руки, отбивая удар, способный вогнать в землю многоэтажный дом, и ударяя в ответ вчетверо усиленным Тараном.
Тень била страшно и мощно, но маги помнили, что такую тварь уже удалось ранить и прогнать на Туре. И пусть силы здесь были вдесятеро меньше и таяли на глазах, тварь все-таки удавалось отбросить — но она с тупым жестоким упорством перла вперед, метр за метром отодвигая щит и то и дело поднимая пастью почву, чтобы удлинить канал еще немного.
Канал, через
Максимилиан Тротт
Лес стал реже, и Макс уже видел всполохи заклинаний впереди — то туринцы шли к ним на помощь. Надсадно, но стараясь удерживать ритм, дышала рядом принцесса — он смотрел на нее редко, но ощущал всем телом, будто всей сутью своей ощущал. Она по-прежнему зло била огнем, когда перед ними вставали тха-охонги: пламя получалось крошечным, как из огнемета, но его хватало, чтобы выжечь ногу гиганту, не дать ему ударить по щиту. Или хватала Макса за руку, обжигала взглядом зеленых глаз и молчаливо приказывала ему истлиевать все вокруг, щедро делясь теплом.
Жара в ней словно прибавлялось, но лицо становилось все бледнее. И в те моменты, когда они пересекались взглядами, ему казалось, что она страшно истощена, будто она кричит на одной ноте, как кричат воины, летящие в последний бой, как кричит смертник, бегущий с гранатой в толпу врагов.
Возможно, ему так казалось, потому что он сам рвался вперед с яростью смертника.
— Там-там-там, — барабаном стучало сердце в груди. — Вперед-вперед-вперед!
Удары охонгов и стрекоз сыпались бесконечно.
Щит получилось усилить после того, как сомнарисы, неведомым образом оказавшиеся здесь, впитались в суть Черного. Жрец потихоньку делился силой с Троттом, и потому купол вновь расширился до пяти-семи метров и выдерживал удары стрекоз. Приходилось лишь срезать и обходить охонгов, встающих перед беглецами цепью, — а для этого выходить из-под щита, подставляясь под удары, — да рубить невидши, чем занимался Чет.
Беглецы не разговаривали. Не было ни сил, ни возможности, ни необходимости.
Цель была видна. Цель была ясна. Добежать бы.
— Там-там-там, — соглашалось сердце. — Близко-близко-близко!
Только бы удалось довести Алину. Только бы она прошла. А он уже шагнет за ней и будет молиться, чтобы портал пропустил Жреца.
Они продвигались то рывками, пробегая за минуту двадцать, пятьдесят метров, пока враги приходили в себя и перестраивались, то шаг за шагом, метр за метром, продавливая тех, кто вставал перед ними высоченными тушами, шеренгами инсектоидов, кто рушился стаями. Вонь муравьиной кислоты и паленого хитина подавили все остальные запахи.
Выстрелы из гранатометов уже не гремели — видимо, на беглецов использовали все запасы, — и лишь иногда по щиту сухо стрекотали автоматные очереди — словно преследователи проверяли, не дал ли он слабину.
Четери с каждой минутой
Километра полтора оставалось до портала. В ушах Макса грохотала кровь, в груди болело. Пару раз казалось, что не хватает воздуха — но он дрался так, будто не замечает этого, дрался, пробивая путь не для себя — для нее, для своей девочки, для юной жены, которая отчаянно и упорно распоряжалась теми силами, что проснулись в ней.
— Там-там-там-там, — задыхалось льдом сердце. — Держись-держись-держись!
Полтора километра.
Шесть минут бега без препятствий.
Сколько им понадобится, чтобы пройти их сейчас? Двадцать минут? Сорок? Час? Выдержит ли сердце?
— Выдержу-выдержу-выдержу! — плевалось сердце кровью в артерии.
Макс уже мог разглядеть небольшой отряд — крошечную горстку людей, бегущих к ним под всполохи заклинаний и огнедухов на фоне увеличившегося вдруг портала. И Алина его видела — на миг у нее сбилось дыхание, но она тут же восстановила ритм. И поднялась на крылья — они как раз пробегали степную проплешину между лесными пятнами, и не было риска вмазаться в дерево.
Лететь пришлось недолго — снова пошли навстречу отряды, управляемые кем-то сверху.
Снова огонь, визг, вонь муравьиной кислоты, непрерывные удары, от которых можно оглохнуть. Они неслись вперед, огибая вставших скалами покалеченных тха-охонгов, отбрасывая охонгов. Близость портала словно придавала сил.
— Это же Демьян! — вдруг удивленно закричала принцесса. Тротт недоуменно кинул на нее взгляд. — Муж Полины! Король Бермонта!
Тротт, хлопнув крыльями, поднялся выше, и действительно разглядел мощную фигуру, которая работала секирой как молотом, бросая ее в небеса и срезая охонгов. В виски кольнуло воспоминание. В свое время он отказался помочь Бермонту, когда тот лежал в смертельном стазисе.
А Бермонт на помощь пришел.
— Внимательнее! — замерло сердце, когда по щиту ударил пропущенный тха-охонг. — Внимательнее-внимательнее!
Алина схватилась за его руку — температура ее кожи вновь была почти нормальной, и Макс, уже привычно кинув тлен на окружающих, понесся дальше.
Они как-то внезапно смешались с отрядом, бегущим на помощь, оказавшимся не таким уж маленьким: почти сотня магов и берманов, прикрываемых небольшими щитами, окружили беглецов, прикрывая их, и вместе с ними побежали обратно. Инсектоиды атаковали, словно обезумевшие, их жгли то и дело тающие огнедухи. Демьян Бермонт с черными звериными глазами безошибочно выцепил взглядом Тротта и почтительно склонил голову, прежде чем вновь развернуться со своей смертоносной секирой.