Королевская кровь-12. Часть 2
Шрифт:
Трещины добежали до Иоаннесбурга… и семьюдесятью километрами западнее свернули в стороны, рассекая леса и поля, прошив Адигель по обе стороны от столицы, заставив реку тут же замедлиться и обмелеть, и понеслись дальше, к Пескам и Йеллоувиню.
Землю продолжало трясти, по небесам бежали дуги облаков, выл ветер — когда все вдруг смолкло, а снизу плеснуло тяжелой, земной стихией, тут же сковавшей земную твердь. То вмешалась сила неизмеримо мощнее, чем была у королевы.
Василина выдохнула и перевернулась на спину, глядя в небо, которое стремительно успокаивалось. Засияло солнце. Во всемирной буре над Иоаннесбургом образовалось
К ней долго не могли приблизиться, таким жаром она пылала. И она, слабая до дрожи, сидела на земле, остывая, чтобы никого не обжечь. Рядом потягивался, довольно урча, Ясница.
Василина сидела до тех пор, пока небо опять не потемнело, а по ушам не ударил чудовищный грохот. Все, кто вышел в этот момент из палаточного городка, охрана, редкие оставшиеся в парке слуги, гвардия и сама Василина подняли головы и замерли.
На них надвигался бой.
Затрещал щит — то, наступив на него и не заметив, прошел на юг черный, шипастый, сковавший все вокруг ощущением животного ужаса бог-стрекоза. Крылья его двигались туда-сюда, создавая тошнотворный гул, и он рушился на своего противника сверху, и кривые клинки высекали искры из каменных боков гигантского медведя. Медведь, тяжело ворочая башкой, делал выпады, вставал на задние лапы — и ступал следом по кварталам и улицам Иоаннесбурга. Он в длину был чуть ли не больше города, он шел чуть стороной от щита, но столице не повезло — не перешагнул. Василина со страхом видела, как сыпались с боков гиганта целые скалы.
Сколько же домов разрушено. Боги, только бы без жертв!
Медведь ушел вперед, и все, кто в оцепенении следил за ним, подняв головы, выдохнули. Но в этот момент бог-стрекоза ударил вновь вставшего на дыбы исполинского варронта, он качнулся назад и в сторону — и наступил на щит, соскальзывая к реке…
— Улетааай! — взвыл Ясница.
Купол, продержавшись несколько секунд, но не выдержав давления, лопнул со звоном и вибрацией, пока гигантская лапа опускалась куда-то за дворцом, сминая набережную и часть парка.
Василина даже пошевелиться не могла — она следила за удаляющимся медведем, понимая, как им всем сейчас повезло. Потому что она сама могла бы улететь птицей — но похороненными, вмятыми в землю остались бы здесь и Мариан, и дети, и все-все, кто прятался под крышей дворца и щитом от иномирян.
— Спасибо, — сказала она сипло охранникам. Они прикрывали ее телами — хотя чем бы это помогло? — их одежда дымилась. — Тушите себя, бойцы, я сейчас… остыну, чтобы никому не причинить вреда, и пойду в укрытие.
О том, что щит над дворцом лопнул, стало известно в Зеленом крыле через две минуты. Зигфрид с помощниками тут же поспешили на дворцовую территорию, проверить накопители, и сейчас двигались от одного к другому, пытаясь реанимировать их.
В это время к площади Победоносца вышли несколько крупных отрядов врага, и на границах дворцовой территории начались ближние бои.
Тандаджи открыл дверь в холл к сотрудникам, которые до последнего не спускались в подвалы крыла. Хлопнул несколько раз в ладони, привлекая внимание.
— Коллеги, — сказал он громко, — как вы понимаете, здесь нам делать больше нечего. Действуем по оранжевому протоколу. Каждый берет оружие и идет защищать территорию под командованием капитана Байдека.
Через несколько минут
А еще минут через пятнадцать небо над дворцом скрылось за тучей стрекоз со всадниками, воспользовавшимися затишьем над Иоаннесбургом и окрестностями.
Василина так и не успела уйти в укрытие — она даже подняться не могла! — когда сверху начали рушиться стрекозы: со всадниками и без, целыми стаями. Жутко кричали люди от палаточного городка, яростно и зло работали гранатометчики гвардии, мелькали со стороны площади искры огнедухов. Ясница, обернувшись яркой жаркой птицей, метался над Василиной, не давая приблизиться к ней раньярам, и по сторонам то и дело на деревья парка падали прожженные твари.
— Ваше величество, нужно уходить, — решил старший по охране. — Под прикрытием деревьев должны уйти. Я понесу вас. Прикрывайте! — бросил он оставшимся бойцам.
Рухнул, ломая ветви, неподалеку еще один раньяр, и Василина едва-едва смогла накрыть их с охранниками небольшим щитом. Обессиленная после сдерживания слома стихий, она понимала, что нужно что-то сделать, иначе это — конец, гвардейский корпус не справится!
— Подождите, бойцы, — попросила она и крикнула в небо: — Мне нужен огонь! Ясница, помоги!
— Сейчааас, — донесся сверху голос огнедуха, а затем он начал метаться по парку, поджигая деревья вокруг нее. Ветер, пусть не ураганный, но чувствительный, раздувал огонь мгновенно, сочные майские деревья высыхали и вспыхивали как спички. Гвардейцы бросились на землю. И когда вокруг горело уже несколько сотен деревьев, Василина раскинула руки, вдохнула, втягивая в себя пламя, а затем вскинула их вверх — и выпустила его гигантским шатром в небо.
Огненная буря загудела, заревела, ровно, сильно, безжалостно, и гудела так секунд пятнадцать — пока хватало впитанного огня, и небо было алым и золотым от пламени. А затем стало тихо-тихо, и только хлопья жирной сажи стали падать сверху как снег. Василина стояла посреди обугленных останков кленов — чуть ли не четверть парка, старых деревьев, была принесена сейчас в жертву ради спасения, — и смотрела вверх.
А затем она вновь раскинула руки и поднялась в воздух огромной, размером с пятиэтажный дом, красной соколицей. Она видела сверху полусожженный парк и залитый водой из Адигель отпечаток гигантской медвежьей лапы за конюшнями, видела защитников дворца и раньяров, несущихся к ним с окраин.
Люди, собравшиеся внизу, с надеждой, а иномиряне, идущие к центру, со страхом наблюдали, как она, оставляя за собой огненные полотна, носится по небу над городом, настигая и сжигая не попавших под огненный удар стрекоз, как глотает, раскрывая клюв, тех, которые были без всадников — и они испаряются пеплом в ее глотке, как кричит яростно, зло, тяжело.
— Что застыли, бойцы? — рявкнул Байдек, глядя на выходящие на площадь отряды. — Гранатометы на плечо!
Иномиряне перли вопреки страху и разуму — видимо, действительно, своих богов они боялись больше, чем быть сожженными. Ударили по щитам, поставленным боевыми магами гвардии, из гранатометов, — кое-где щиты полопались, — поперли вперед линиями смертников: несколькими десятками несущихся на таран тха-охонгов, снося останки своих предшественников. Сейчас повалят ограду, и пойдет бой уже на дворцовой территории.