Королевская кровь
Шрифт:
— Родителями? Почему бы нет. По-моему, у тебя классные предки.
— Шутишь? С чего бы это.
— Слушай, моя мама закрывается зонтиком от лунного света, — хмыкнул он. — А папа носа из дома не кажет без накидки-крылатки.
Надо же! А мне и в голову не приходило, что Александр может смотреть на своих родителей так же, как я на своих. То, что я нахожу волнующим и оригинальным, для него заурядно и неинтересно.
— А мне нравится стиль, которого придерживаются твои родители. Не то что мои мама и папа. Им бы все в клетку да
— А для меня твои интереснее, — заявил он, щекоча мне бок.
— Жил бы ты с ними, так быстро переменил бы мнение.
— Ты тоже, — тут же парировал Александр. — Особенно узнав, что…
— О чем я только думала, когда пыталась шпионить за этой милой четой за пределами особняка? Нет у них никаких скелетов ни в чулане, ни где-нибудь еще.
— Зато есть кое-что, о чем я должен тебе сказать. — Александр вдруг посерьезнел.
— Я была просто глупой девчонкой. Пожалуйста, не рассказывай им.
— Не буду.
— Обещаешь?
Я расцеловала возлюбленного и прижалась к его груди.
— Все так здорово, что я даже и мечтать не смела. Очень хорошо, что твои родители приехали сюда. Правда, это стоило нам с тобой части нашей свободы, но ничего страшного. Выиграли мы больше.
— Я должен тебе сказать…
— Нет, это я должна тебе кое-что сказать, — заявила я, заглядывая в его темные глаза. — По-моему, жизнь наконец-то складывается наилучшим образом.
Александр изумился, впрочем, видно было, что он польщен.
— Так что ты хотел мне сказать? — спросила я.
— С этим можно повременить, — со вздохом ответил он.
Прощальный поцелуй возлюбленного был таким страстным, словно он делал это в первый раз.
Или в последний.
На следующее утро я пробудилась после мертвецкого сна, со стеклянными глазами, в тапочках и пижаме спустилась по лестнице к кофеварке. Родители показались мне какими-то странными, помрачневшими, словно кто-то помер.
Мама хмуро таращилась на воскресную газету, лежавшую на кухонном столе.
— Может, ей уже известно, — сказала она невесть кому.
— Что известно? — спросила я, наливая себе кофе.
— Любопытно, — встрял отец. — Вчера вечером Стерлинги об этом и словом не обмолвились.
— Может быть, они собрались купить новый дом? Более современный? Без летучих мышей? — предположила мама.
— О чем вообще речь? — пробормотала я и потащилась к столу.
Папа указал мне на газету.
В колонке недвижимости красовался снимок особняка.
Продается. Участок — три акра. Владение Стерлингов, Бенсон-хилл. Обращаться в агентство недвижимости Беркли.
Мое сердце провалилось в пустой желудок.
Стерлинги продают особняк!
Так вот что пытался сказать Александр. Вот почему его мать и отец говорили, что пробудут в городе не дольше нескольких месяцев. Вот почему Александр был так задумчив и даже мрачен, что совсем на него не похоже.
Александр, любовь всей моей жизни, должен уехать в Румынию!
20. Объяснение у могил
Я гнала велосипед к городскому кладбищу. Горючие слезы, словно кровь, струились по моим щекам. Я прислонила велик к кирпичной ограде и припустила по дорожке, освещенной свечами и лампадами, зажженными на могилах.
Пока я бежала через кладбище, начался дождь. Свечи стали гаснуть. Туман медленно обволакивал все вокруг, словно желая меня остановить.
Я издалека увидела Александра, стоявшего возле памятника своей бабушке, и устремилась к нему.
— Я не хочу с тобой расставаться! — вырвался у меня крик.
— О чем это ты? — спросил он.
— Я видела газету. Твои родители продают особняк. Почему ты мне не сказал?
— Я собирался, но сначала мне нужно было прояснить несколько вопросов.
— Какие еще вопросы? Ты уезжаешь в Румынию. Я не хочу с тобой разлучаться.
Я вцепилась в возлюбленного что было сил.
— Знаю, — сказал он и крепко обнял меня. — Я тоже не хочу, поэтому и стараюсь что-нибудь придумать.
— Но почему тебе нужно возвращаться именно сейчас? — спросила я, глядя ему в глаза. — После всего того, что нам пришлось испытать, когда мы наконец отделались от Максвеллов, а заодно избавили от них и Занудвилль. За все это такая благодарность?
— Именно поэтому родители решили, что сейчас мне самое время воротиться на родину. Я доставил Валентина его брату Джаггеру, покончил с кровной враждой семей. Теперь родители хотят, чтобы я снова поселился в Румынии и мы зажили вместе, как и положено семье.
— Но теперь твоя жизнь здесь!
— Знаю. Я пытался им это объяснить. Плохо то, что они не видят резона сохранять особняк. Получается, что мне просто-напросто некуда податься.
— Ты можешь остаться здесь и жить со мной. Мои родители не будут против.
— Это совершенно невозможно. Ведь тогда они узнают…
Тут Александр был совершенно прав. Я об этом не подумала. Если бы возлюбленный поселился под одной крышей с моими родителями, то ему не удалось бы сохранить от них в тайне тот факт, что спит он не по ночам, а днем, и не в постели, а в гробу.
— Что же ты собираешься делать? Ты не можешь бросить меня, Александр. Давай я с ними поговорю. Они поймут меня.
— Сомневаюсь, что тебе удастся их убедить. Я уже чего только не перепробовал, и по-хорошему, и по-плохому. Но я их сын. Они желают, чтобы я жил с ними. Конечно, я уважаю их мнение. Однако в данном случае они ломают мне жизнь.
— И мне. Они не должны так поступать, Александр! Я люблю тебя!
Я крепко прижалась к нему и зарыдала.
— Можно понять, почему им не хочется расставаться с тобой. Они любят тебя так же, как и я, но почему не могут просто остаться здесь?