Королевский дракон

Эллиот Кейт

Восточный берег острова, на котором стоял Гент, покрывал туман. Вражеского лагеря видно не было, кое-где проступали построенные эйкийцами земляные укрепления. На западе виднелись облака. Послюнявив палец, Лиат подняла его вверх. Ветер дул с востока, и облака, должно быть, ночью проплывали над ее головой. Девушка чуть улыбнулась, подумав, что Хатуи посмеялась бы над ее глубокомысленным наблюдением, сравнив ее с ребенком.

В который раз вспоминала она Хатуи и Ханну. Она очень тосковала о подруге, а холодный ветер усилил тоску. Холод напоминал о Хью, о той ночи,

когда она предпочла жить, замерзая в холодном свинарнике. Она увидела покачивающееся пятно света, Хью с масляной лампой в руках. Хью, когда тот привел ее к себе…

«Нечего думать о том, что приносит боль», — говорил отец. И умудрялся не замечать приближение беды, будь то растущие долги или сила, убившая его. Она вытерла слезы и, растирая руки друг о друга, пыталась согреться.

— Лиат!

Она повернулась. В дверях конюшен стоял Вулфер и махал ей. Девушка подошла.

— Мне надо приготовить тело к погребению, — сказал он. — Только вчера в усыпальнице я забыл свою флягу.

— Я принесу.

— Потом возвращайся.

Для раннего часа город был очень оживлен. Люди слонялись по улицам, будто в поисках потерянных родственников. Из кузниц доносился стук металла. Рабочие сновали туда-сюда, груженные необходимым сырьем и готовым оружием. Детей на улицах не было.

Подойдя к собору, Лиат услышала последние строки заутрени: «Господь наш и Владычица изрекли свое Слово, пробудив мир от рассвета и до заката».

Она поднялась по ступеням и прошла в открытые двери. Храм был полон: молились не только беженцы и горожане, но и сам бургомистр со свитой. Впереди, на почетном месте, стоял коленопреклоненный принц Санглант — черноволосый, в кольчуге и с ожерельем на шее. Позади истово молились пятьдесят «драконов», держа в руках шлемы и готовые к бою. Епископ, воздев руки, стояла перед алтарем и пела заключительный гимн:

Господь наш грядет не в молчаньи,

Ему предшествует пламень и гнев Его не умедлит.

Владычица несет мир небесам и земле,

Людям же — праведный суд.

Помысли об этом, отвергнувший Бога,

Иначе развеешься прахом,

Никто тебя не спасет.

Лиат опустилась на колени и вместе со всеми пропела положенное: «Господи, помилуй. Владычица, помилуй». Поднялась и проскользнула в боковой неф, к тяжелой дубовой двери, ведущей в усыпальницу. Та отворилась с шумом, но толпа, слава Владычице, не обратила на это внимания. Девушка смело пошла по лестнице, оставив дверь приоткрытой.

Это мало помогло. Тонкая полоса света за спиной исчезла, чуть только она свернула за угол коридора. Она шла так тихо, как только могла, не желая тревожить покоя мертвых. В первой зале остановилась передохнуть.

Странно, но темнота казалась рассеянной. Прошлой ночью тьма была абсолютной. На лестнице послышался шум, и Лиат замерла. Шаги приближались. Тяжелые шаги человека, облаченного в боевые доспехи. Она ждала его.

— Лиат! — Силуэт заслонил вход.

— Вы услышали скрип двери, — проговорила она, — даже за шумом толпы.

— Даже за шумом толпы, —

согласился он. Она почувствовала его улыбку. — Черт, здесь слишком темно. Ты хоть что-то видишь? И что ты здесь делаешь?

— Ищу кое-что позабытое.

— Ответ, достойный Вулфера. Я тебе не враг, Лиат.

— Нет, — ее голос дрогнул. — Я никогда вас не считала врагом.

Его рука опустилась на ее плечо. Двигался принц, словно слепой, а позвякивание кольчуги эхом отдавалось в стенах подземной залы.

— Кто ты? Кто твои родные?

— Дочь Анны и Бернарда. Я не знаю ничего о своей матери, зато ее знал Вулфер. И он многое от меня скрывает.

Санглант мягко рассмеялся:

— Да, Вулферу не следует доверять. Так говорит мой отец. Но тебя это не касается.

Рука на плече смущала ее, но она не торопилась отойти.

— Почему вы так говорите?

— Он странно благоволит к тебе. Защищает.

— Наверное. Я не знаю.

— А что твой отец?

— Я мало знаю о нем. Только то, что его предки пришли с запада и поселились в Вендаре во времена Тайлефера. У него осталась родственница, у которой земли возле Бодфельда. Я никогда не видела ее, знаю только, что один из ее сыновей служит среди «драконов».

Он быстро снял руку с ее плеча. В полутьме Лиат видела, что он склонил голову, будто к чему-то прислушивался.

— Возле Бодфельда, — проговорил принц. — Это, должно быть, Стурм. Но его сейчас нет в городе.

— Так я видела его? — Она стала вспоминать «дракона», спасшего их от первого нападения варваров. Вспоминались голубые глаза и светлая борода. И суровое выражение лица — такое же, как, судя по голосу, было сейчас у Сангланта.

— Он хороший солдат.

Похвала родственнику была приятна, хотя и произнесенная резко и без всякого отношения к ней.

— Зачем вы пошли за мной? — набралась она наконец смелости.

Вместо ответа он уселся на чей-то гроб. Она не ожидала этого: теперь, вместо того чтобы возвышаться над ней, принц смотрел на нее снизу вверх. Так он казался доступнее и, вероятно, добивался этого.

— Хорошая родня отчасти искупает недостаток почтительности.

Лиат смутилась и покраснела.

— Простите, ваше высочество. Отец всегда говорил, что мы из достойного рода и не преклоняем колен ни перед кем, кроме короля.

Принц рассмеялся. Странно, но он не обиделся.

— Вы не ответили на мой вопрос. Зачем вы пошли за мной?

Он покачал головой, отказываясь ответить. Возможно, и сам не знал.

Но Лиат знала. Она не боялась Сангланта. Его сдержанность сердила ее. Тьма и каменные своды скрывали их от любого взора. Повсюду были саркофаги святых, но ведь все святые сестры и братья знали, что такое грех. Разве они не учили прощать? Разве один раз в жизни нельзя последовать зову сердца?

Но Лиат уже забыла, что оно у нее есть, и теперь ее сердце напомнило о себе острой болью. Санглант не двигался, его лица не было видно. Только на шее мерцало ожерелье. Привыкшими к темноте глазами она различала очертания дракона на его кафтане, будто вышитого нитью из лунного света и свежей паутины.