Королевский дракон
Шрифт:
— Нас тогда заметят… — запротестовал тот.
Вулфер нетерпеливо махнул рукой.
— У них на сегодня достаточно добычи. Им нет дела до жалких беглецов.
Крестьянин повиновался.
— Я видела Гент, — молвила Лиат. Она не могла отвести глаз от Вулфера. Не могла поверить, что тот жив. — Город горит.
— Он горел уже тогда, когда мы вырвались из него.
— Как вы сумели? — Она оглянулась, надеясь увидеть… Но среди бывших с Вулфером не оказалось ни одного «дракона». Только слуги из дворца, человек тридцать, слонявшихся вокруг десятка фургонов. На последнем сидела
К телеге подошел мужчина, и они вдвоем помогли выбраться из фургона маленькой девочке. Это их Лиат спасла в городе. Беглецы из тоннеля окружили бургомистра, засыпая того вопросами и просьбами: «Где мой муж? Видели моего брата? Что с монетным двором? Мой отец нес там стражу. Жива ли епископ?»
И так без конца. Лиат с горечью подумала, что этот человек покинул город, вместо того чтобы жертвовать собой. Это право он оставил «драконам» и принцу Сангланту.
— Добрые граждане Гента! — плаксиво возвысил голос Вернер. Как она ненавидела этого когда-то самоуверенного, а теперь хнычущего человека! — Прошу вас, помолчите. У нас нет времени. Мы должны идти. Путь в Стелесхейм займет много дней, а среди нас много слабых. Мы взяли с собой часть дворцовых запасов. Они пригодятся всем нам в пути! Послушайте меня!
Оборванная толпа беглецов затихла и послушно внимала ему, в то время как из тоннеля поодиночке или парами появлялись новые люди.
— Пусть дети постарше помогают совсем маленьким. Разделите их на группы, так чтобы не было путаницы и никто не потерялся. Пусть те, что посильнее, тащат на себе запасы пищи, в фургонах мы оставим место для слабых и неспособных идти. Сейчас мы раздадим хлеб. Через час уходим. Больше ждать нельзя!
Бургомистр развернулся и стал отдавать слугам необходимые распоряжения. Красивая служанка отбросила покрывало, спустилась с телеги и с помощью спасенного Лиат крестьянина принялась раздавать хлеб. Диаконисы делили детей на группы человек по десять с одним подростком во главе. Тихо плакала женщина, баюкая ребенка, а другой хватался за ее юбки. Девушка-акробатка подошла к ним и отдала хлеб. Появлялись новые беглецы, и слуги бургомистра помогали им выбираться из тоннеля. На овсяном поле расположилось человек восемьсот, и примерно каждый пятый взрослый с боевыми ранами. По солнцу Лиат определила, что с момента их выхода прошло несколько часов. Неужели ни один «дракон» не появится?
Конечно, нет. Принц никогда не покинет город до тех пор, пока в нем остается хоть одна живая душа.
— Лиат, иди сюда, — позвал ее Вулфер. Она последовала за ним к хижине, рядом с которой крестьянин разложил большой костер. Огонь весело трещал и, казалось, приветствовал их, но верхние дрова обрушились вниз. Крестьянин по приказу Вулфера прибавил веток и отошел.
— Мы должны посмотреть, — заговорил старик.
— Как вы прорвались? — повторила она вопрос. — Где остальные? Где Манфред?
Вулфер покачал головой. В первый раз она увидела, с какой силой он сжимает зубы, пытаясь побороть сердечную боль.
— Мы погрузили, что могли,
— «Драконы»?
Он быстро поднял руку, приказывая молчать.
— Ты их помнишь. Те самые, что спасли нас, когда мы впервые появились под Гентом месяц назад.
— Стурм, — прошептала она. Ее двоюродный брат, если все слышанное было правдой.
— Они прорубились через эйкийцев, спасая нас.
— А затем?
Вулфер нахмурился, поморщился не желая вспоминать.
— А затем они двинулись к центру города, чтобы присоединиться к своим товарищам.
Лиат прикрыла глаза.
— Послушай, — говорил Вулфер, — мы не можем позволить себе скорбеть, Лиат. Это слишком большая роскошь. Мы должны воспользоваться нашим орлиным взором, таков наш долг.
— Никакой взгляд не может видеть сквозь огонь и каменные стены, — прошептала она.
— Не каждый из «орлов» способен на это. А теперь делай, что сказано. — Вулфер прикрыл глаза, поднял руки и повернул ладони к огню.
— Но это правда, — перебила она. Он должен был понять. — Я не смогу так ничего увидеть. Там, в усыпальнице, я не увидела ничего. Не потому, что волшебник заслонился тенью, а потому что видела только камень. А эйка… Да, там у них есть чародей, и он именно эйкиец, а не кто-нибудь другой. — Вспоминать о Сангланте, опознавшем его, было больно. — Они взяли город с помощью иллюзии. Там вовсе не было людей графини Хильдегарды.
Вулфер приоткрыл глаза:
— Продолжай.
— Все видели знамя, графиню и ее солдат. Все, кроме меня. Я могла видеть сквозь иллюзию.
— Что ты говоришь?
— Что прав был отец. Что я глуха к магии. Или что-то охраняет меня от нее. Не знаю что… — Она тут же пожалела, что доверилась старику. Но она так радовалась встрече, и казалось, что ему можно верить. Он спас ее от Хью, хорошо обращался с ней, и она поняла, что должна заботиться о нем. Лиат положила руку на сумку, почувствовав спрятанную книгу. Она ждала.
Вулфер действительно был удивлен.
— Кровавое Сердце… — проговорил наконец он. — Иллюзия… Теперь я понимаю, почему не видел в городе ни одного солдата Хильдегарды. Я тоже видел их знамя, Лиат, и солдат, которых преследовали эйкийцы. С дворцовой башни я видел, как они достигли ворот, а потом… ничего. И теперь ты говоришь, что видела сквозь иллюзию…
— Да.
— Я не могу объяснить этого ни тебе, ни себе самому, но ты обязательно слушай меня, Лиат, и рассказывай о том, что видишь.
Он поднял руки, прикрыл глаза и потом открыл их, всматриваясь в пламя, оранжевые языки лизали воздух. Мысленно Лиат начертила вокруг огня круг — Кольцо Огня, четвертую ступень Лестницы магов, и стала вглядываться в костер.
Девушка не видела ничего, кроме языков пламени. Но разве в детстве она не была знакома с духами огня в их камине? Разве всюду летом не любовалась бабочками, наколдованными отцом? Раньше, годы назад, когда жила мать, она могла видеть магию. С тех пор все изменилось.