Королевский тюльпан. Дилогия
Шрифт:
— Я не…
— Я вижу. Глаза вот-вот из глазниц выпрыгнут да и ускачут по камням в первую попавшуюся дыру. Если суждено твоего оглоеда с плахи выдернуть — так и будет. Вдохни, выдохни и делай что должно. И не забывай: ты наша дышалка.
Она права, конечно. Только легко говорить — успокойся и выдохни. А если сердце вперед глаз вырвется из груди? Очень страшно. Очень. Никогда в жизни я так не боялась. Даже когда симпатичная менеджерка перепродала продукцию на триста тысяч каким-то левым товарищам и повесила кражу на меня. Лирэн за такое отрезает уши,
Тьфу, нашла о чем вспоминать! Почему мы опять стоим?! Время-то не просто идет. Оно бежит, почти летит.
Только я в очередной раз собралась умереть на месте от внутренней трясучки, послышался голос Этьена: тот уверенно командовал, куда нам двинуться дальше. Караван-улитка вокруг меня зашевелился, туго натянутая в душе струна самую малость ослабла. Но тут наш проводник пробрался сквозь толпу и, глянув на его лицо, я снова заледенела.
— Две новости, — произнес он. — Одна…
— Начинай для разнообразия с хорошей, — сказала я.
— А… — Этьен понимающе кивнул. — Хорошо. Во-первых, мы нашли нужный коридор, во-вторых — он завален.
Как я там на месте не упала — отдельный вопрос. Да сколько можно?! У меня нервы не железные!
— Мадам, это слишком скромная задержка, чтобы вам волноваться всерьез. — Этьен разглядел выражение моего лица в тусклом фонарном свете. — Предоставьте мужчинам решить проблему, а пока отдохните. Уверяю, все будет сделано быстро.
— Сейчас же наверху, наверное, рассвет! — не сдержавшись, воскликнула я. — А полдень уже скоро!
— Уверяю вас, — произнес вельможа невозмутимым тоном, — сейчас наверху вряд ли светлее, чем здесь. Не волнуйтесь, отдохните, а впрочем, утешьте себя работой. Пока парни разбирают и раскапывают завал, проследите за состоянием цветов. И пройдите чуточку вперед — я укажу, где вам стоять, чтобы у копателей было лучше с дыханием. Простите, меня ждут впереди.
— Вот как господа говорить умеют! — полушепотом восхитилась Франсю. — Нет бы сказать: «Не кудахчи, как квочка над цыплаком», а он: «Предоставьте мужчинам решить проблему… утешьте себя работой». Ох, Магали с нам намучается и насмеется, — добавила она. — Эх, жаль, мсье министр ушел, я бы попросила, чтобы его кошка научила этого котенка крыс ловить, здесь их много.
Она права, конечно. Так, Лина! Хватит дергаться. Твои друзья делают все возможное, хотя вовсе не обязаны. Вот и ты займись делом!
И я занялась. Это даже помогало. Я видела, как обломки, обвязанные веревками, отходят, освобождая проход. И еще не знала, какие испытания ждут меня и Нико в открывавшемся темном пространстве.
* * * * *
— Мадам, не прошло и двух часов, как завал разобран, — сказал Этьен, причем таким взволнованным голосом, что я даже не стала нервничать или шутить.
Ведь, кроме «поздно» или «рано», не менее важно было, «удастся»
Путь в коронационную башню был открыт. Точнее, как мне объяснил по дороге Нико, в подземное святилище, вырубленное в скале в какие-то древние времена. В моем мире, о котором в эти страшные и напряженные часы я почти не думала, в таких местах устраивали бомбоубежища.
Башня, которая когда-то возвышалась над тайным храмом, обвалилась очень деликатно — лишь несколько обломков упали на каменный пол. Некоторые были величиной с чемодан, другие — с платяной шкаф. Но они все показались мне мелочью в этом огромном подземном зале.
Конечно, я поняла это, лишь когда лепесточники по приказу Этьена поставили на камни фонари без крышек, укрепили факелы. Я чуть не крикнула «идиоты!», но сообразила, что мы отделены от враждебных глаз гранитной и глиняной толщей.
Зал наполнялся светом, а моя душа — тревогой. Пока пробивались через завал, я совладала с нервами. Теперь же было другое чувство — ощущение присутствия мощной, беспощадной силы. Как будто ты стоишь между оголенными проводами ЛЭП. Так-то стоять безопасно, но только сделай неверный жест — и твой пепел рассыплется, не коснувшись земли.
Когда зал осветился, я поняла, что одна из стен абсолютно черная, до блеска. Когда-то в музее видела кусок каменного угля — вот тут такой же цвет.
— Алина, — сказал Этьен и я поняла по его голосу, что он ощущает то же самое, — принцу нужно умыться.
— Может, еще и ванну принять? — скептически осведомилась Магали, но ее голос явно свидетельствовал о том, что и она — между проводами. — Нам воды может не хватить.
— Он прав, надо все по порядку делать, — сказала Франсю.
Через пять минут в ее руках была небольшая лоханка. Лепесточница поставила ее на камень перед Нико и сказала: «Умывайтесь», первый раз обратившись к маленькому принцу на «вы».
Мальчишка кивнул и разделся до пояса. В факельном свете он напоминал цветок — тонкий белый стебель с белым бутоном-головой. Нагнулся, умылся. Глядя на выступавшие позвонки и лопатки, я забыла все свои недавние страхи, утонувшие в жалости. Что не помешало мне порыться в мешке с нашим скарбом и протянуть ему чистую рубашку, купленную после одной из последних сделок с почками.
Нико поблагодарил, оделся. Причесал рукой мокрую голову. И тихо сказал:
— Я готов.
Он взял золотую лопатку и вытянулся напротив черной стены, как солдат почетного караула.
— Алина, отойдите, пожалуйста, — произнес Этьен почти умоляющим голосом, — за черту.
Пригляделась — как я раньше не увидела? Мой маленький принц стоял в середине полукруга, выложенного золотой плиткой. Пришлось отступить еще дальше от стены, только сейчас осознав, насколько она страшна.
Я до этого боялась? Ни фи-га! На одну секунду ощутила себя мамочкой в зоопарке, когда ребенок уронил машинку в бассейн с белыми медведями и туда полез. Даже не поняла, сумела ли сама устоять на ногах, не бросившись к маленькому принцу, или меня удержали.