Королевское предложение
Шрифт:
Но в конце письма он сообщит кое-какие сведения о Джесмонде Фицрое, чтобы Мэннинг подпортил ему жизнь, если тот решил обосноваться в Нетертоне. Мысль эта наполняла Бьюкэмпа злобной радостью.
Маловероятно, что милорд когда-нибудь узнает об этом.
На следующее утро Джорджи снова завтракала в одиночестве. Но сегодня ей не хотелось быть одной. Ей очень не хватало Фицроя.
Она не думала, что будет скучать по нему. Вряд ли он так же скучает по ней. У мужчин есть дела, которыми они заполняют долгий день, не то, что у женщин.
Но
Спустись с облаков и занимайся делами, приказала она себе. Месячная отсрочка, которую банкир Боулби дал Каро, была на исходе, а Кайт, судя по всему, так и не нашел способа ей помочь.
Появился Форшоу с подносом, на котором стояли тарелка с горячими тостами и кофейник. Рядом белело письмо.
– Утром заходил мистер Кайт из Джесмонд-хауза и оставил для вас это письмо, сказав, что выполняет просьбу мистера Фицроя, который вернулся поздно ночью из Лондона.
Форшоу с поклоном удалился.
Джорджи схватила письмо – первое письмо от Фица! – сломала печать и, развернув, обнаружила в нем всего несколько строк.
«Дорогая миссис Джорджи, – писал Фиц, – я только что приехал и, дабы отряхнуть с себя лондонскую усталость, собираюсь в три часа пополудни совершить прогулку по роковой тропе между нашими владениями. У меня есть для вас важные новости. И я жду не дождусь, когда увижу снова мою дорогую миссис Джорджи.
С надеждой на ваше согласие, ваш верный рыцарь и слуга Фиц».
Ну конечно, она придет.
Возможно ли, чтобы он скучал по ней? Судя по письму, да. Так же, как она скучала по нему.
В радостном возбуждении Джорджи чуть не побежала наверх, чтобы срочно переодеться, но спохватилась: сейчас только десять часов утра, до встречи еще целых пять часов.
Это были самые длинные пять часов в ее жизни. За обедом она почти ничего не смогла проглотить, отказалась ехать на гуляния в Френшем-парк с Каро, детьми и их новой няней, мисс Хэвишем, сославшись на нездоровье.
Стоя у окна своей спальни, она подождала отъезда экипажа и принялась одеваться, тщательно продумывая свой туалет. Вот это изящное белое платье со светло-зеленым поясом. К нему – соломенный капор и белые туфельки. Накинув легкую шаль и взяв зонтик от солнца, она спустилась вниз. Форшоу услужливо распахнул дверь.
На другом конце тропинки Джорджи сразу увидела Фица. Он шел ей навстречу. У Джорджи забилось сердце. В кремовых панталонах и такого же цвета сорочке с распахнутым воротом, без галстука, в свободного покроя зеленом
Вот он уже бежит к ней, подхватывает ее и кружится с ней вместе. Зонтик вылетел у нее из рук и упал на траву.
– Знали бы вы, миссис Джорджи, как я по вас скучал. – Джесс звонко расцеловал ее в обе щеки. – Надеюсь, что вы тоже по мне скучали, хотя по вашему виду этого не скажешь. Вы свежи словно цветок.
– Вы тоже, – ответила Джорджи, переводя дыхание, когда он поставил ее на землю.
– Я? О джентльмене говорят: он бодр и энергичен.
– Как его конь, – добавила Джорджи.
– Ну, миссис Джорджи, – воскликнул он, наклоняясь и целуя ее в щеку, касаться губ он не осмелился, – мне недоставало вашего острого язычка.
Какая-то легкость в нем сегодня, подумала Джорджи. Он выглядит так, словно сбросил с плеч давившую на них тяжесть.
Джесс снял сюртук и бросил его на траву, чтобы она могла сесть.
– Похоже, о нас все всё знают, – усаживаясь, со вздохом сказала Джорджи. – По крайней мере, слуги Каро перемыли нам все косточки, в этом я уверена.
– Слуги живут не только своей жизнью, но и нашей. Ведь их собственная так скудна.
– Вы писали, что у вас есть новости. Надеюсь, хорошие?
– Очень хорошие. Можете не беспокоиться больше о Каро. Ей не грозит потеря дома и состояния. Только прошу, не говорите ей пока об этом. Чуть позже.
– Но месячная отсрочка кончается, – озабоченно проговорила Джорджи.
– Забудьте об отсрочке. Она теперь не имеет никакого значения. Лучше расскажите мне, миссис Джорджи, как вы поживали, пока я в поте лица трудился в Лондоне!
– По сравнению с вами, скучно. Кроме маленького приключения.
Она стала рассказывать Фицу о докторе Шоу.
Из ее рассказа ему почти сразу же стало ясно, что доктор Шоу не впервые подступал к ней с предложением и прежние его домогательства тоже были оскорбительны.
– Из вашего рассказа я понял, что вас все еще беспокоит эта история. Может, лучше рассказать мне все?
– Видите ли, дело не столько в докторе Шоу, сколько в моем муже Чарлзе. Мне тяжело об этом вспоминать.
Джесс обнял ее и притянул к себе. Джорджи, с закрытыми глазами, тихо заговорила:
– Когда родители выдали меня за Чарлза, мне было семнадцать, а ему под пятьдесят. После венчания он сказал мне, почему решил на мне жениться: я молода и он воспитает из меня жену, которая ему нужна, с которой он сможет обо всем говорить. Поначалу он даже относился ко мне не как к жене, а как к мальчику, которого взял на воспитание. Он оставил Оксфорд, чтобы заниматься исключительно домом и мной… Мне все очень нравилось, и я старалась угодить ему. А когда я стала его настоящей женой, он был таким внимательным и любящим мужем, что разница в возрасте казалась чем-то несущественным. То, что Чарлз придерживался вольных взглядов Уильяма Годвина, поначалу меня нисколько не заботило. Вскоре я забеременела, и у нас родился прелестный малыш. Джорджи умолкла и заплакала, уткнувшись лицом в грудь Джесса.