Королевство грешников
Шрифт:
Шорохи и шепот детей эхом отдаются в огромном коридоре, оставляя во мне успокаивающее чувство. В этом месте есть что-то чистое и прекрасное. Как будто это было построено, чтобы показать всем, что невинность все еще существует. Чем больше я смотрю, тем больше понимаю, насколько архитектура похожа на церковь, в которой нас обоих держали в плену. Максвелл построил его для детей, но в глубине души хотел наказать себя, наслаждаясь воспоминаниями.
— Ты в порядке? — спрашивает он с ноткой беспокойства в голосе. — Я киваю, не произнося ни слова в ответ. — О чем вы так долго говорили
— Ничего. Я просто помогала ей с едой.
— Это чушь собачья, и ты это тоже знаешь. Что ты ей сказала?
— Если ты думаешь, что я говорила о том, что ты относишься ко мне как к своей личной шлюхе, то не переживай. Я не разрушала твой идеальный образ перед ней. Просто забудь об этом и смотри шоу, — сердито шепчу я, скрещивая руки на груди и глядя вперед, пока не отвечая на его вопросы. Когда свет гаснет, всеобщее внимание возвращается к сцене. Шоу начинается с двух хлопчатобумажных кукол, наряженных девочками, пока рассказчик рассказывает их историю.
— Жили-были две сестры, — раздается пронзительный женский голос из глубины сцены. Просто услышав слово "сестры", я начинаю чувствовать себя еще более виноватой. — Они жили в прекрасном дворце как принцессы. Их любили король и королева. — Несколько детей впереди радостно хлопают в ладоши, в то время как я чувствую невидимую стену, погружающую меня в старые воспоминания. Мы с Реей никогда не жили жизнью принцесс. Наши жизни начались с мрачного путешествия, к которому мы не были готовы.
— Они жили счастливой жизнью вместе, но однажды на их королевство напали. — Зрители ахают, когда огонь, сделанный из красной хлопчатобумажной одежды, движется. Мое дыхание становится прерывистым, когда воспоминание о том, как нас с Реей пытали наши приемные родители, заполняет мой разум. Я крепко сжимаю скамейку, так что чувствую, как вздуваются вены на моей коже.
— Король был так обеспокоен, что не знал, что делать. Но потом… — Вокруг раздается стук лошадиных копыт, когда две девочки-куклы скачут верхом на лошадях с деревянными мечами. Дети снова зааплодировали, когда поняли, что принцессы будут сражаться в своих собственных битвах. Точно так же, как это сделали мы с Реей.
— Две принцессы пришли и сражались за свое королевство. Надирали задницы плохим людям. — Дети от души рассмеялись. Даже взрослые присоединяются к ним с легким смешком, но вся атмосфера заставляет меня задыхаться.
У шоу наверняка будет счастливый конец. Но как же я? Как же Рея?
А как насчет Максвелла?
Если бы я знала правду раньше, я бы убедила в этом и Рею. Теперь слишком поздно. Слишком поздно.
Недолго думая, я встаю со скамейки и выхожу на улицу. Я замечаю, что несколько человек поглядывают на меня, но мне все равно. Больше нет.
Я прерывисто вздохнула, чувствуя, как внутри все переворачивается. Я прижимаю ладонь к животу. Он искал меня… Максвелл искал меня, но сдался.
Он вот так просто сдался.
Он женился и двинулся дальше, правя своим королевством. Я исчезла из его воспоминаний, и он позволил этому случиться. Он действительно позволил этому случиться.
— Элиша? Что случилось? — Я слышу тревожный голос Максвелла
— Просто оставь меня в покое. Иди в дом.
Он стоит передо мной, нахмурив брови.
— Что случилось, Элиша? Расскажи мне.
Его рука лежит на моем плече, но я вырываюсь из его хватки.
— Не прикасайся ко мне.
Он хмурится.
— Почему ты вот так сбежала? Что, черт возьми, произошло? Просто скажи мне.
Слезы угрожают потечь по моим щекам, но я высоко держу голову, оставаясь сильной снаружи, даже несмотря на то, что правда сокрушает меня изнутри.
— Почему тебя это волнует? Я просто твоя рабыня, верно? — Я сильно толкаю его в грудь, наблюдая, как подрагивает его подбородок от зарождающегося гнева и разочарования. — Почему тебя должно волновать, что чувствует твой раб? Почему тебя вообще должно волновать, беспокоит меня что-то или нет? Скажи мне, почему? — Он молчит, пока его холодный взгляд встречается с моим. — Просто скажи мне правду один раз, Максвелл. Почему тебя должно волновать, что я чувствую? — Я ненавижу себя за то, что это звучит так, будто я умоляю его дать мне ответ, но это сводит меня с ума… Скрытая правда причиняет мне боль день за днем, и я больше не могу этого выносить.
В этот момент открывается дверь, и по выражению лица Максвелла становится ясно, что Кэтрин, должно быть, заметила наше отсутствие.
— Все в порядке? — спрашивает она.
Я смаргиваю слезы и вежливо улыбаюсь ей.
— Все в порядке, мама. Не волнуйся.
Гребаный лжец.
Она смотрит на меня с беспокойством, написанным на ее лице, и обнимает меня за плечо.
— Что-то не так, Элиша?
Я киваю.
— У меня просто болит голова. Я плохо спала прошлой ночью.
— О. Тогда тебе следует пойти и немного отдохнуть, моя дорогая.
Я качаю головой.
— Нет, все в порядке…
— Никаких «но». И сейчас особо нечего делать. Дети еще поедят и поиграют. — Она поворачивается к Максвеллу. — Отвези ее домой, потому что она внезапно побледнела. Ей нужен полноценный отдых.
Максвелл кивает и держит меня за руку, когда мы прощаемся с Кэтрин и направляемся обратно к машине. На протяжении всей поездки снова наступает тишина. Но на этот раз она удушающая. Когда мы приближаемся к городу, облака больше не проглядывают вместе с солнцем. Становится темно и уныло, что дает всем понять, что надвигается буря.
Максвелл паркует машину на подъездной дорожке и немедленно выходит, прежде чем открыть мою дверь и вытолкать меня наружу. Он тащит меня наверх, в свою комнату, с громким стуком захлопывая дверь.
— Что, черт возьми, с тобой сегодня не так! — орет он. — И о чем ты только думала? Что, если бы моя мать услышала это? Что, если бы это услышал кто-нибудь из детей? Ты хоть представляешь, как это повлияло бы на мою мать? — Я сохраняю молчание. — Говори громче! — кричит он во всю силу своих легких, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности. Снаружи громко раскатывается гром, когда в комнате становится темно из-за отсутствия естественного освещения.