Королевство грешников
Шрифт:
— Что?
— Правду.
— Какую правду? Что ты имеешь в виду?
— Во-первых, Максвелл никогда не предавал нас. Он действительно вернулся в церковь, чтобы найти меня, но к тому времени мы уже уехали, а церковь сгорела дотла. — Ее лицо ничего не выражает, когда она прислушивается к каждому моему слову. — Он никогда не отказывался от меня. Максвелл продолжал искать в каждом уголке криминального мира. Но судьба, наконец, свела нас снова. Затем он признался во всех тайнах, которые скрывал годами…
— И после этого все в порядке? Все, что он сделал с нами обоими за последние несколько месяцев, больше не имеет для тебя значения? — спрашивает она с ноткой раздражения.
—
Она качает головой, невесело усмехаясь.
— Ты все еще этого не видишь, не так ли? Он промыл тебе мозги своими дурацкими обещаниями и словами, и ты действительно купилась на это.
— Он признал свои ошибки и делает все возможное, чтобы загладить их передо мной. И мы ничем не отличаемся, Рея. Мы действовали за его спиной, чтобы разрушить его королевство. Мы тоже предали его. Но это все еще можно исправить.
Она в отчаянии проводит рукой по волосам, качая головой и избегая встречаться со мной взглядом.
— Мы можем остановить это, Рея. Мы можем двигаться дальше и жить здесь своей собственной жизнью.
Она смотрит на меня так, словно я сошла с ума.
— Кто ты? Ты не моя сестра.
Я качаю головой, чувствуя, как мое сердце замирает от ее слов.
— Рея, нет смысла мстить. Ничто, кроме чувства вины, не будет нашей тенью до нашего последнего вздоха. Мы лучше этого. Не отправляй информацию Франциско, и все еще можно спасти. — Я шепчу свои последние слова, надеясь, что охранники меня не слышат.
На ее лице появляется выражение разочарования и отвращения, когда я чувствую, что моя собственная сестра уходит от меня.
— Я отчетливо вижу, кто стоит передо мной. И это не моя сестра. Моя сестра была бы рядом со мной. Она перевернула бы небо и землю, чтобы вернуть меня. — Она качает головой. — Передо мной стоит шлюха Максвелла. Его рабыня, которая обвита вокруг его пальцев и танцует под его дудку. — От ее резких слов во мне вскипает внезапный гнев, чего я никак не ожидала от Реи. — Ты думаешь, что ты особенная, потому что слишком занята отсосом его члена, но когда настанет день, когда он вышвырнет тебя из своей жизни, тогда не приходи ко мне плакаться.
— Я знаю, ты сейчас злишься на меня. Но все, о чем я прошу, это не отправлять информацию Франциско…
Она хихикает.
— Возможно, ты легко отказалась от мести, но я — это не ты, Элиша.
Я хмурюсь.
— Что ты имеешь в виду?
— Я уже отправила ему информацию. Так что теперь я ничего не буду делать, кроме как наблюдать, как уничтожают Максвелла.
Тишина заполняет комнату, поскольку чувство вины и страха за жизнь Максвелла вызывает у меня тошноту.
— Я должна поговорить с Франциско и выяснить…
— Он не Максвелл, Элиша. Но кто знает, может быть, он передумает, если ты трахнешь его, как Максвелла?
Прежде чем я успеваю опомниться, моя рука поднимается и наносит ей пощечину. Ее лицо отвернуто от меня, она тяжело дышит, сжав челюсти.
— Я была рядом с тобой с того дня, как мы потеряли нашу маму. Я сделала все возможное, чтобы защитить тебя, и даже преодолела все ужасы ради тебя. В церкви меня иногда насиловали по четыре раза за ночь, чтобы у тебя была хоть одна ночь без прикосновений этих монстров. — Рея по-прежнему не смотрела на меня. — Когда я увидела кровь на его руках, а тебя нигде не было видно… Я хотела умереть прямо там и тогда. Я хотела покончить с собой. Я почти сделала это, когда попыталась повеситься. Но потом я сказала себе, как бы ты разочаровалась во мне, если бы я выбрала
Она, наконец, оглядывается на меня, но в ее глазах вообще нет эмоций. Они пустые… абсолютно холодные.
— Ты пыталась, но не так усердно, сестра. — Если у нее было намерение разорвать мне душу своими словами, то ей это удалось. — Ты можешь жить долго и счастливо с Максвеллом, сколько захочешь. Но я не буду частью твоей сказки. — Непонимающе уставившись на меня, она сглатывает, прежде чем прерывисто вздохнуть. — Счастливой жизни, сестра.
Не дожидаясь моего ответа, она выходит из комнаты, хлопнув за собой дверью. Я несколько раз теряла свою сестру, и каждый раз мне казалось, что часть меня была оторвана от меня. В этот раз я получаю ее обратно, но она снова уходит из моей жизни. Я оторвана от самой себя.
Но в глубине души я знаю, что должна рассказать Максвеллу. Я знаю, он никогда не простит меня за то, что я сделала, но я должна сказать ему. Я должна спасти его.
Я уже опаздываю, но, по крайней мере, могу предупредить его.
Я решаю сказать ему прямо сейчас, выходя на улицу. К счастью, охранник все еще у двери.
— Где Максвелл? — Спрашиваю я.
— Он в подвале, мэм. Он занят работой.
Я спускаюсь по лестнице, чувствуя, что мой охранник следует за мной.
— Я могу пойти сама. Тебе не обязательно следовать за мной, — говорю я через плечо, спускаясь.
Спросив одну из горничных, я нахожу подвал. В основном там темно, но кажется, что это место построено по особой причине со всеми стальными стенами. Я нахожу только одну дверь в конце коридора, но, подойдя ближе, слышу стон. Он грубый и глубокий… как будто кому-то больно.
Мои шаги становятся неуверенными, когда звуки становятся слабыми.
У двери нет охраны, поэтому я медленно открываю ее, просто чтобы посмотреть. Но то, что я вижу, — это то, к чему я не готова.
Мужчина привязан к стулу. Он тяжело ранен или, я бы сказала, подвергнут пыткам. Он голый, за исключением черного нижнего белья, каждый дюйм его тела покрыт кровью от синяков и шрамов. У него отсутствуют указательный и большой пальцы, а также несколько пальцев на ногах. Но все это не имеет значения для Максвелла, который стоит перед ним и продолжает бить его по лицу снова и снова, несмотря на то, что его собственные руки становятся пунцовыми.
Он не похож на того Максвелла, который любит меня.… человека, который обещал защищать меня и лелеять вечно. Я смотрю на совершенно другого человека.
Я смотрю на Максвелла, который является королем России. Человека, которого не волнует ничего, кроме власти и крови. Безжалостный человек, который сделает все ради своего королевства.
Он не испытывает ни капли жалости к своей жертве, которая почти не реагирует. Максвелл тоже это замечает, потому что отступает назад, расправляет плечи и кивает одному из своих охранников.