Королевы Иннис Лира

Греттон Тесса

– Элия, – нахмурился король.

Его дочь взглянула на Лира и с победной улыбкой вытянула червя. Он был бледным и гладким в ее одиннадцатилетней руке. Не столь элегантным и без богатого блеска, в отличие от лент, которые должны обвивать ее благородное запястье. Король вздрогнул от такого явного гротеска и открыл было рот – упрекнуть дочь, но та уже хихикала и что-то бормотала бастарду, отвернувшись от своего отца.

Мальчик, жилистый, ростом меньше своего золоченого брата и даже любимой королевской дочери, хотя они и были одного возраста, раскрыл свою

левую руку – почти такую же темную, как у принцессы, пусть и менее гладкую, зато более яркую, будто вылепленную из металла. Этот мальчик – существо, созданное из грязи и звездной пыли. Король всегда думал: мальчик родился под властью хвостовой луны дракона и был зачат в запретной постели. Лир говорил: это бедствие для Эрригала. Король советовал своему другу графу забыть о страстном увлечении, но некоторые мужчины не могут управлять своими телами так же, как своими мыслями.

Бастард показал на протянутой руке сверкающий изумруд. Нет – просто жука, переливающегося всеми красками глубокого летнего дня. Мальчик снял жука со своей ладони и положил на руку принцессы. Девочка завизжала, когда крошечные ножки начали щекотать ее кожу, однако не выбросила насекомое.

Король наблюдал прищуренными глазами, как их головы склонялись друг к другу, пока ее пышные кудри и его черные косички не соприкоснулись.

– Элия, – повторил король. На этот раз он уже тихо приказывал.

Дочь посмотрела на него и улыбнулась, а потом показала изумрудного жука, цеплявшегося за ее палец, как обручальное кольцо, которое много лет назад Далат получила от короля.

– Смотри, отец: его панцирь переливается, будто жемчужина!

Слова дочери причинили боль королю. Они живо напомнили ему королеву, его самую любимую королеву, обожавшую Иннис Лир, видевшую красоту в каждом уголке острова и даже в нем. Король сморгнул: королева умерла и больше не в состоянии любить его, остров или что-либо еще.

– Насекомые – неподходящие кольца для принцесс, – резко парировал король.

От удивления рука Элии дернулась – бастард поймал падающего жука.

Принцесса бросилась к отцу.

– Но ведь в его глазах были звезды, – прошептала девочка, смахивая волосы с уха отца.

Он что-то нежно пробормотал, как всегда, смягчаясь, и потянул дочь за руку. Элия вернулась на свое место и села рядом с отцом на плетеный ковер, на котором когда-то сидела ее мать.

Прохладный вечерний ветерок пробирался по лугу. Элия наклонилась и прислонилась головой к плечу Лира. Оба немного откинулись назад, чтобы посмотреть на небо.

Король тихо читал девочке стихи о пробуждающихся звездах, пока бастард зарывал свои пальцы в землю, чтобы жук мог уползти обратно в грязь. Мальчик постоянно следил за принцессой краем глаза. Король знал об этом, и такое поведение бастарда его раздражало.

Брат Рори топнул, вспотевший и торжествующий:

– Бан!

Рори бросил игрушечный меч на землю и одним махом разбросал личинок и жуков.

– Что это за кошмар? – поинтересовался Рори. Он поцарапал ботинком возле белого свернувшегося существа с несколькими

тонкими лапками. Бастард промолчал.

Король позвал Рори к ковру присоединиться к нему и его дочери, смотрящим на темнеющее небо.

– Первая звезда, которую вы увидите, будет предзнаменованием вашего года, дети, поскольку сегодня мы находимся на полпути между самой длинной ночью и самым длинным днем. Следите внимательно.

Обрадованная принцесса округлила черные глаза и попыталась разглядеть сразу все небо. Рори, младше нее на год, упал к ногам короля и шмякнулся головой о мягкий земляной ковер. Мальчик посмотрел вверх, на неподвижный небесный купол.

Король с любовью смотрел на обоих детей. Его младшая дочь и крестник были поглощены волей Лира – умыслом вещих звезд. То, что он им предлагал, и было правильным. Король Лир мог даже весь вечер терпеть бастарда, раз его присутствие радовало Элию.

Дочь короля ахнула и воскликнула:

– Здесь!

Ее маленькая рука взлетела вверх, указывая на горизонт.

Лир приложил старый белый палец к ее гладкому темному лбу.

– Здесь, моя дочь, находится Терестрия, Звезда секретов. Терестрию так любили звезды, что даже забрали ее с собой, когда та умерла. Тело Терестрии было похоронено в темном ночном небе вместо того, чтобы быть преданным земле. Я сделаю и для тебя, моя Элия, моя дорогая, звездную могилу, если ты умрешь раньше меня.

Его дочь согласно улыбнулась, а Рори прищурился в поисках другой звезды, повыше. Вдруг бастард схватил валяющийся игрушечный меч брата и воткнул его в землю.

– Ты не найдешь звезд в грязи, мальчик, – предостерег его король.

Элия нахмурилась, Рори рассмеялся, а бастард уронил меч, встал неподвижно, как дерево, и смотрел на короля странными светлыми глазами.

– Я не ищу звезды, – произнес он.

– Иди-ка отсюда, – вскипел король, – пока мы ищем звезды. Твои капризы будут омрачать их сияние.

Челюсти мальчика упрямо сжались, а затем он опустил взгляд на принцессу, которая, схватившись за платье, оказалась между королем и мальчиком. Бастард молча отвернулся.

– Я нашел одну, – крикнул Рори, вскочив на ноги. – Бан, смотри!

Король поднял голову и произнес:

– А это, крестник, Звезда охоты, или Глаз гончей.

Король не хотел вдаваться в подробности, но Рори это уже и не волновало. Он был захвачен видом столь блестяще названной первой звезды. Мальчик побежал за своим сводным братом, выкрикивая его имя и придумывая полное значение Звезды охоты.

Лир легко выбросил из головы обоих сыновей Эрригала. Он думал лишь о любимой дочери Элии. Она нуждалась в нем, доверяла отцу. Король укрывал Элию своей любовью, когда описывал предзнаменования, показывающие, как звезды появились сегодня вечером сквозь ярко-фиолетовый и бледно-голубой вечер. Он воскресит дочь в ясном свете звезд, обещает сделать ее звездным драгоценным камнем в короне, сияющей небесной наследницей и доказательством того, что мудрость и чистота навсегда затмят низменные эмоции и грязь земной жизни.