Короли Бурбона
Шрифт:
Святое дерьмо, как же у него болела голова, но это было ничто по сравнению с его задницей. Забавно, как эта часть тела могла быть полностью онемевшей и так болеть.
— Вам придется встать, черт возьми...
Продолжающаяся болтовня заставила его выругаться и попытаться сфокусировать свой взгляд на говорившем.
Точно, так и есть. Шелби стало две: его новый работник стояла над ним, словно учитель, неодобрительно кивая головой, уперев руки в бедра, в джинсах и сапогах, как бы раздумывая
— Мне казалось, ты не чертыхаешься, — пробормотал он.
— Я не ругаюсь.
— Ну, ты же случайно сказала плохое слово.
Она зажмурилась.
— Вы встанете, или я вымету вас отсюда с остальным мусором своей метлой.
— Разве ты не знаешь, что «черт побери» — это слово-отмычка? Как марихуана. Следующее будет «мать твою», бомба, которую ты будешь кидать налево и направо.
— Хорошо. Оставайтесь здесь. И не говорите, что я не предлагала свою помощь.
Она развернулась, чтобы уйти, и он крикнул:
— А как прошло твое свидание прошлой ночью?
Она вернулась обратно.
— Что вы имеете ввиду?
— С Мое.
Он изо всех сил пытался заставить себя подняться с холодного бетонного пола конюшни. Когда ему чуть-чуть удалось справиться с этой задачей, она приподняла брови.
— Знаете, я пожалуй, спокойно оставлю вас здесь.
Над его головой, заржал Наб, словно засмеялся.
— Я и не прошу тебя о помощи, — проскрипел Эдвард.
Внезапно, его рука соскользнула и тело со всего маха шлепнулось на бетон, да так сильно, что он клацнул зубами.
— Вы убьете себя, — пробормотала она, обратно направляясь к нему.
Шелби аккуратно подняла его, а могла бы попытаться поднять и сенными вилами, но ему стоило отдать ей должное. И хотя она по росту доставала только ему до груди, она была достаточно сильной, потому что повела его на выход по проходу, по лужайке в его коттедж.
Как только они вошли, он кивнул на свое кресло.
— Туда…
— У вас переохлаждение, так что нет.
Он понял, что она завела его в ванную комнату, усадив на сидение туалета.
— Здесь я справлюсь сам, — сказал он, наклоняясь в сторону стены. — Спасибо.
Он закрыл глаза, она тут же хлопнула его по щеке.
— Просыпайтесь.
Он тут же открыл глаза и потер щеку.
— Что ты делаешь?
— Я сделаю это снова, — она сунула зубную щетку ему в рот. — Вот, почистите зубы.
Было трудно говорить, когда у тебя во рту щетка, поэтому он стал делать, что ему сказали, чистя слева, справа, спереди, снизу. Затем он наклонился и выплюнул в раковину.
— Не так уж и холодно, — сказал он.
— Откуда вы знаете? Вы же пьяны в стельку.
На самом деле, он не был пьян и возможно это и была проблема.
— Что ты делаешь? — спросил он, когда она начала расстегивать его рубашку.
— Раздеваю вас.
— Правда?
Пока она расстегивала ему пуговицы, он окинул взглядом ее тело, которое было трудно разглядеть под объемным пуловером, и он решил проверить, положив руки ей на талию.
Она остановилась и отступила на шаг.
— Меня это не интересует.
— Тогда почему ты раздеваешь меня?
— Потому что у вас губы синие.
— Включи душ, — он указал на кран. — Я дотянусь отсюда.
— Вы утоните.
— Ну и что с того? Ты же не захочешь увидеть, что под одеждой?
— Я подожду вас за дверью, в кресле.
— И это не заставляет меня биться от радостного предвкушения, — пробормотал он себе под нос.
Она с хлопком закрыла дверь, а он даже не шелохнулся. Просто прислонился к стене и смотрел на поднимающийся пар от воды.
— Я не слышу, чтобы вы купались, — прокричала она через дверь.
— Еще недостаточно много воды, чтобы купаться.
Тук. Тук. Тук.
— Поторопитесь, мистер Болдвейн.
— Так называют моего отца. Он мудак. Меня зовут Эдвард.
— Заткнитесь и залезайте в воду.
Даже сквозь туман оцепенения, он почувствовал вспышку какого-то чувства к ней. «Наверное, благодарности», - предположил он.
Но кого это волновало…
Бум, бум, бум!
— Ты выломаешь дверь, — закричал он, перекрикивая шум воды. — Думаю, ты не хочешь видеть меня голым.
— В воду, сейчас же, — отрезала она. — И я не испугаюсь войти, ванна — лучше, чем быть мертвым.
— Дело вкуса, моя дорогая.
И все же он решил последовать ее указаниям, по какой-то для себя совершенно безумной причине.
Ухватившись руками за раковину, он стал приподнимать свое тело на ноги. Одежда оказалась настоящей занозой в заднице, но он все же снял ее... и опустился в воду. Странно, но теплая вода возымела на него обратный эффект. Он стал не согреваться, а еще больше дрожать от холода, причем так сильно, что на поверхности воды образовалась рябь.
Обхватив себя руками, зубы стучали друг от друга от холода, а сердце билось видно через раз.
— Вы в порядке? — спросила она через дверь.
Он не ответил, и Шелби громко позвала:
— Эдвард?
Дверь распахнулась, и она бросилась в ванную, готовая спасти и вытащить его из двадцати четырех дюймов воды. Это было ужасно... она смотрела на него сверху вниз, и единственное, что он смог себе позволить, уставиться на воду, надеясь, что она скрывает его тонкие ноги, вялый член, белую кожу с красными рубцами.