Короли и капуста (сборник)
Шрифт:
– Билли Кио! – воскликнул Уайт, протягивая ему ту руку, которая в данный момент не была занята сковородкой. – Откуда же ты теперь прибыл? Из какой части нецивилизованного мира?
– Привет, Кэрри, – сказал Кио, подтащил к примусу какой-то табурет, уселся на него, вытянул руки и стал отогревать над огнем озябшие пальцы. – Я очень рад, что так быстро нашел твою берлогу. Весь день я искал тебя в адресных книгах и художественных галереях, но все без толку. А вот бармен из салуна с бесплатным завтраком [177] на углу Десятой улицы моментально сказал мне твой адрес. Я так и думал, что ты еще не бросил малевать свои картины.
177
Фраза «бесплатный завтрак», которая встречается в американской литературе 1870–1920 годов, обозначает традицию, которая
Кио осмотрел комнатку Уайта проницательным взглядом знатока живописи.
– Да, ты сможешь сделать именно то, что нужно, – заявил Кио, одобрительно кивая. – Вон та большая картина в углу, где нарисованы ангелы, и зеленые облака, и фургон с оркестром, – нам нужно что-то именно в этом роде. Как ты ее назвал, Кэрри? Наверное, «Сцена на Кони-Айленд»? [178]
– Эту картину, – ответил Уайт, улыбаясь, – я намеревался назвать «Восхождение пророка Илии на небеса», но возможно, твоя версия ближе к истине.
178
Кони-Айленд (англ. Coney Island) – полуостров, расположенный в Бруклине (район Нью-Йорка). В описываемый период времени Кони-Айленд был популярным местом отдыха горожан, где размещались парки развлечений с различными балаганами, аттракционами и т. д.
– Название не имеет значения, – величественно произнес Кио, – цель достигается при помощи солидной рамы и многообразия оттенков. Теперь я в одну минуту объясню тебе, что мне нужно. Я совершил небольшое путешествие в две тысячи миль [179] , чтобы пригласить тебя поучаствовать со мной в одном деле. Я сразу подумал о тебе, как только придумал этот план. Как ты посмотришь на то, чтобы отправиться вместе со мной в те края, оттуда я сейчас прибыл, и нарисовать там одну картину? Поездка займет примерно девяносто дней, а за работу можно получить пять тысяч долларов.
179
около 3700 км; поскольку Кио путешествовал по морю, то, вероятно, здесь имеются в виду именно морские мили, а 1 морская миля = 1853 м.
– Рекламный плакат? – поинтересовался Уайт. – Патентованные кукурузные хлопья или средство для укрепления волос?
– Это не реклама.
– А какая же картина нужна?
– Долгая история, – сказал Кио.
– Давай рассказывай. Если ты не возражаешь, я буду тебя слушать и одновременно присматривать за сардельками. Если они подрумянятся хотя бы на один оттенок глубже, чем коричневый цвет на картинах Ван Дейка [180] , – все пропало.
Кио детально объяснил, в чем заключается его проект. Они поедут в Коралио, где Уайт будет изображать из себя знаменитого американского художника, который совершает вояж по тропикам, дабы отдохнуть от своих тяжелых и хорошо оплачиваемых профессиональных трудов. Даже тем, кто ходит лишь по проторенным дорогам бизнеса, этот план вовсе не показался бы безрассудным – художнику с таким авторитетом вполне могут предложить увековечить на холсте президентские черты, а затем он получит свою долю из обильного потока песо, который изливается на тех, кто умеет польстить слабостям президента.
180
Ван Дейк (1599–1641) – фламандский живописец и график.
Кио определил цену в десять тысяч долларов. Бывало, художникам платили за портреты и больше. Они с Уайтом на равных участвуют в расходах, а потом делят пополам полученную прибыль. И так он объяснил художнику весь свой план. Кио познакомился с Уайтом несколько лет назад в Орегоне, но потом их дороги разошлись – один посвятил себя Искусству, а другой стал кочевником.
Через несколько минут два комбинатора сменили спартанскую суровость квартирки
Около двенадцати часов ночи Уайт скрючился на своем стуле, положил подбородок на кулак и закрыл глаза, чтобы не видеть малоэстетичные обои, которыми были оклеены стены.
– Я поеду с тобой, Билли, – тихо, но решительно сказал он. – У меня есть две-три сотни, которые я скопил себе на сардельки и чтобы платить за квартиру. Я готов рискнуть этими деньгами и попытать счастья вместе с тобой. Пять тысяч! Это даст мне возможность два года учиться в Париже и год в Италии. Завтра же начинаю паковать вещи.
– Ты начинаешь собираться через десять минут, – ответил Кио. – Завтра уже наступило. «Карлсефин» отчаливает в четыре часа дня. Пошли в твой покрасочный цех, и я помогу тебе.
На пять месяцев в году Коралио превращается в анчурийский Ньюпорт [181] . Только тогда город и живет настоящей жизнью. С ноября по март [182] Коралио фактически является резиденцией правительства. Туда перебирается президент со своей официальной семьей, и все общество также следует за ним. Любители удовольствий превращают весь сезон в один длинный нескончаемый праздник с постоянным весельем и всевозможными развлечениями. Торжества, балы, различные игры, морские купания, карнавалы и любительские спектакли никому не дают скучать. Знаменитый швейцарский оркестр из столицы каждый вечер играет на площади, а в это время четырнадцать разнообразных карет, повозок и прочих экипажей следуют по городу в заунывной торжественной процессии. Похожие на доисторических каменных идолов индейцы спускаются с гор, чтобы торговать на улицах своими поделками. Все улицы и переулки заполняет шумный, счастливый и беззаботный поток жизнерадостных людей. Мальчики с нелепыми позолоченными крыльями и девочки в коротких балетных юбочках бегают с криками под ногами веселящихся взрослых. Особенным событием является прибытие президентского кортежа в начале сезона. Его всегда устраивают с необыкновенной пышностью и показухой – с патриотическими демонстрациями и проявлениями народного восторга.
181
Ньюпорт (англ. Newport) – город в штате Род-Айленд, расположенный на острове Акиднек, популярное место летнего отдыха.
182
В Южном полушарии в это время лето.
Когда бродяга «Карлсефин» доставил Кио и Уайта в точку назначения, веселый летний сезон был уже в полном разгаре. Как только они ступили на берег, до них сразу же донеслись звуки оркестра, который играл на площади. Деревенские сеньориты, босые и скромные, со светлячками, заплетенными в темные волосы, бесшумно скользили по тротуарам. Франты-обольстители в белых полотняных костюмах уже вышли на свою вечернюю прогулку и теперь важно вышагивали по улицам, помахивая тросточками. Воздух был пропитан человеческой эссенцией – поддельное очарование, кокетство, праздность, удовольствия – все заполнял собой искусственный смысл существования, который люди сами для себя придумали.
Первые два-три дня после приезда были потрачены на некоторые подготовительные мероприятия. Кио водил своего друга по городу, представлял немногочисленным англоязычным жителям Коралио и вообще использовал все возможности, чтобы способствовать распространению известности Уайта как знаменитого живописца. А дальше в программе у Кио были запланированы еще более эффектные фокусы для демонстрации тех идей, которые он желал внушить местной публике.
Они с Уайтом заняли лучшие комнаты в гостинице де лос Экстранхерос. Оба были одеты в новенькие, белоснежные полотняные костюмы, у обоих были американские соломенные шляпы и замечательные трости ручной работы, совершенно уникальные и совершенно бесполезные. Немногие caballeros в Коралио могли бы потягаться с сеньором Кио и его другом, великим американским живописцем, сеньором Уайтом в плане элегантности и беззаботности. Они затмили даже великолепных офицеров анчурийской армии в пышных парадных мундирах.
Уайт установил свой мольберт на берегу моря и сделал несколько замечательных эскизов горных и морских видов. Местные жители, чтобы посмотреть на его работу, образовали в некотором отдалении за его спиной широкий, шумно переговаривающийся полукруг. Кио никогда не упускал из виду даже малейших деталей и избрал для себя роль, которой с точностью в дальнейшем и придерживался. Эта роль называлась «друг великого художника, деловой человек на отдыхе». Очевидным символом его высокого общественного положения был карманный фотоаппарат «Кодак».