Короли и Звездочеты
Шрифт:
Лот задал вопрос Сашке, но Октавио принял всё на свой счет и в очередной раз вспылил:
– «Откуда они появились»? Ты еще меня об этом спрашиваешь, мажонок недоделанный!
– Вы не имеете права оскорблять магию в моем лице!
– По твоему лицу подковой бы пройтись, для полного счастья…
Гости из другого мира с полным самозабвением лаялись, выясняя непростые отношения между магами и воинами, а Сашка, вдруг почувствовавший сильный звон в ушах, пытался справиться с накатившим отчаянием
Как же так? Ведь Серов, Хвостов и Догонюзайца поймали Громдевура рядом с телом Игоря Волидарова, потому все и решили, что именно этот странный широкоплечий верзила виновен в смерти Галиного жениха. Он, Сашка, сам же и видел, как…
…он опустился на колено, чтобы провести по лохмотьям когда-то белого одеяния ладонью и увидеть в неверном свете блеклых звезд растерзанное бездыханное тело…
– Руки!
– закричал кто-то из темноты. Он уставился на свои ладони, будто, как оборотень, мог различить в темноте, что же означают эти бурые пятна…
– Подождите, - хрипло прошептал Саша завертевшимся в безумном хороводе мыслям.
– Подождите…
– Саша?
– как будто издалека послышался настороженный голос Лота.
– Что с тобой?
– Это был всего лишь сон… - Глюнов тряхнул головой. Тянущая головная боль вдруг сверкнула огненным полумесяцем, от виска до виска. И Сашка понял, что до конца жизни не простит себе, если не спросит: - Бродя по окрестным холмам, перед тем, как оказаться в клинике Лукина, ночью, вы нашли кого-то, ведь так?
Октавио не понял, чем вызван столь напористый тон, но ответил:
– Ну, так. Парень чуть постарше тебя, лет двадцати пяти или около.
– И что вы с ним сделали?
– с металлом в голосе потребовал Сашка.
– За кого ты меня принимаешь? Что, по-твоему, я мог с трупом делать? Это вот его надо на некромантские пристрастия допросить с усердием… - Громдевур зыркнул в сторону волшебника. Лот проигнорировал необоснованное обвинение, нахмурившись и пытаясь сообразить, к чему Саша задает все эти вопросы.
… ладони испачканы в бурой, засохшей крови, натекшей из глубоких ран…
– То есть Игорь уже был мертв?
– А то! Еще как мертв, его клятые сфинксы на части разодрали, о чем я и говорю!
– Саша, - с заботой спросил Лотринаэн.
– Что с тобой?
Что со мной?
– хотел переспросить Глюнов. А услужливая память уже перелистнула страницы: зимний вечер, буран, Марина Николаевна принесла в кабинет чай и присоединилась к мужу и его пациенту; разговор о роли мифического в психоанализе плавно сменился искусствоведческой лекцией. Марина Николаевна достала с полки альбом по искусству Древней Греции, и, хорошея от удовольствия обсудить любимый предмет, рассказывает о канонах древнегреческой скульптуры… В альбоме черно-белые фото мраморных, застывших в неподвижности людей и чудовищ, Саша мельком сравнивает, насколько отличаются древние пегасы и змеи от расставленных
– Иллюстрация к мифу о царе Эдипе, - хмыкает Лукин.
Чудовище на старой потрескавшейся фреске имеет кирпично-коричневую кожу и желто-золотистые крылья, грудь украшена бирюзовым ожерельем, прическа - излишне аккуратная, как у египетских фараонов, большие черные глаза смотрят надменно и без души…
– Вы сказали - сфинксы?
– пробормотал Сашка, не в силах оторваться от картины, представшей перед мысленным взором.
– А какие они?
– Какие могут быть сфинксы?
– не понял Октавио.
– Обыкновенные. Ростом поменьше пустынного льва будут, но вообще-то зверюги не из мелких. Лапы у них уродливые, с длинными пальцами, издали даже на человеческие руки смахивают, хвост с кисточкой, крылья как у орла, большие… Клыки хорошие, в пол-ладони будут, когти страшенные…
…Доктор присел на край стола и, по мальчишески болтая недостающими до пола ногами, сосредоточенно наблюдает за итогами Глюновских работ.
– Если жертва при нападении стояла, - принялся выстукивать Саша по клавишам, запуская анимашку по черновым расчетам, - получается, что эта тварь напала с воздуха.
– И атакуют они, нападая на жертву сверху, - подвел итог Саша.
– Что случилось?
– уже с явной тревогой спросил Лот.
– Саша, сфинксы - это серьезно. Они держатся стаей…
– Староста о целой дюжине говорил, - подсказал Октавио.
– Чрезвыйчайно агрессивны и могут нападать, даже не будучи голодными, - продолжил Лотринаэн.
…Схематический человечек на синем фоне качался и падал, покрываясь свежими красными ранами…
– Одного-то мы вчера с вашими воинами угомонили, - снова вмешался Громдевур. Этот растрепанный юнец в драной белой мантии вызывал сложные чувства - умом Октавио понимал, что маг, даже не до конца обученный, может быть опасен, опять же, генерал уже видел в действии странное оружие, которое мальчишка так неосмотрительно выронил из рук - разрушительное, несмотря на малые размеры. А интуиция… Интуиция подсказывала, что юнец не опаснее… хотя бы того же самого Черно-Белого Кота.
– Что это с ним?
– спросил Октавио у «чернокнижника».
– У людей с алхимическим складом мышления такое бывает, - коротко объяснил Лот.
– Возникают сверхсильные переживания, когда вдруг ломается теория, которая до сих пор считалась абсолютно надежной. Одна моя знакомая в Талерине…
– Давай поговорим о твоих знакомых потом, - остановил Громдевур увлекшегося мага.
– Помочь ему можешь?
– Как?
– Слушай, ты хоть что-то можешь сделать самостоятельно? Я откуда знаю, как алхимикам помогают? Единственный алхимик, которого я знал, обожал принимать свинцовые ванны и сам не свой был до ртутных пилюль!