Короли локдауна
Шрифт:
Никто из нас не спрашивал, как далеко это зайдет. Теперь нас было не остановить. Не в этот раз. Жар между нами был чертовски сильным, и ни один из нас не мог отрицать этого ни секунды больше.
Она попыталась скинуть ботинки, выругавшись, когда шнурки не поддались, ее зубы втянули мою нижнюю губу себе в рот, когда ее отчаяние переполнило чашу.
Я схватил ее за бедра и оторвал от пола, так что она обвила ногами мою талию, и я мог настойчиво тереться о нее своим членом, и ткань наших джинсов создавала трение, которое было
Ее руки исследовали равнины моей груди, но она не была нежной, ее ногти впивались в мою кожу в ее отчаянном желании взять больше меня, всего меня.
Я зарычал от желания, когда оторвал ее от стены, опуская на ковер перед разгорающимся огнем и наваливаясь на нее тем же движением.
Я поцеловал ее так крепко, что почувствовал вкус крови и не знал, была ли это ее кровь, моя или смесь того и другого.
Мы прижимались друг к другу с такой силой, что я рисковал кончить в свои гребаные штаны, мое эмоционально опьяненное состояние из-за этой девушки подо мной довело меня до грани забвения, прежде чем нам удалось что-либо сделать.
С решительным ворчанием я откинулся на колени, прерывая наш поцелуй, когда поймал ее ступню рукой и разорвал шнурки ее ботинка, чтобы сорвать его с ее ноги и перекинуть через плечо.
Татум стонала от желания, извиваясь подо мной, умоляя меня поторопиться, пока я боролся с ее другим ботинком, и она расстегнула пуговицу на собственном поясе, стягивая джинсы, пока я боролся с ее гребаной обувью.
— Просто потяни за шнурки, — проворчала она.
— Хорошо, — настаивал я.
— Тогда сделай это быстрее.
— Что это? Двойной узел или что-то в этом роде? Кто так завязывает ботинки?
— Просто сними их уже и войди в меня, — прорычала она, и я бы рассмеялся, если бы не был так отчаянно готов следовать ее чертовым командам.
— Я начинаю чертовски ненавидеть зиму.
— Сейчас же, Нэш!
Я, наконец, снял их, швырнув через всю комнату и услышав, как что-то сломалось, прежде чем схватить ее джинсы и сильно дернуть вниз. Материал пытался сопротивляться, но она приподняла свою задницу, и я потянул так сильно, как только мог, стаскивая их с нее, трусики и все остальное, обнажая ее перед собой.
Я отчаянно застонал, возясь с пряжкой ремня, и она приподнялась, чтобы расстегнуть ширинку, задыхаясь от желания, когда ее пальцы проникли внутрь и она обхватила мой член через материал боксеров.
— Черт возьми, Нэш, поторопись, — взмолилась она, и я, наконец, расстегнул ремень, отбросив ее руку в сторону, когда стянул джинсы и боксеры вниз ровно настолько, чтобы освободить толстый член.
Она застонала, глядя на него, выгибая бедра в безмолвном требовании, когда я опустился между ее загорелых бедер, и мой член мгновенно прижался к ее насквозь мокрому отверстию.
Я так отчаянно желал ее, что не мог больше ждать ни секунды, резко двинувшись
Какое-то мгновение мы могли только смотреть друг на друга, признавая стену, которая только что рухнула между нами, когда мой член полностью заполнил ее, и она крепко сжала свои мышцы вокруг моей толстой длины. Затем она приподнялась, чтобы снова завладеть моими губами, и мы задвигались, мои бедра врезались в ее бедра сильно и быстро, когда она отвечала мне на каждое мое движение.
Мое имя срывалось с ее губ между стонами, и я впитывал каждый звук, который сорвался с ее губ, целуя ее почти так же сильно, как трахал.
Это было быстро и неистово, это отчаянное, беспорядочное соединение наших тел, против которого мы оба боролись слишком чертовски долго.
Она ощущалась в тысячу раз лучше, чем даже в моих самых грязных фантазиях о ней. А их у меня было чертовски много. Но ничто не могло сравниться с реальностью того, как крепко она обнимала меня, каким грубым и нуждающимся становился ее голос, когда она задыхалась между поцелуями.
Ее дыхание сбивалось каждый раз, когда я врезался в нее, и ее ногти впивались мне в спину, когда она требовала все больше и больше, и я отдавал ей это со всем, что у меня было.
Наши тазы сильно соприкоснулись, когда я прижал ее к полу, и она застонала, когда трение потерло ее клитор в идеальной синхронизации с моими толчками глубоко внутри нее.
Мое сердце бешено колотилось, а кожа гудела от этого глубокого, неослабевающего удовольствия, когда я наконец получил то, о чем мечтал, к чему стремился, чего жаждал, и ее тело слилось с моим.
Нам было жарко и потно, мы были полуодеты и так неистовствовали, что наше дыхание сливалось в неровную какофонию хрипов, вздохов и стонов чистого удовольствия. Весь мой мир сосредоточился на ощущении соединения наших тел, на том, как каждый дюйм моего тела поглощает ее, как ее пятки врезаются в мою задницу, побуждая меня двигаться жестче, даже когда она боролась за дыхание с каждым моим яростным толчком. Мы были похожи на двух диких существ, копошащихся в грязи, каждое из которых требовало всего и отдавало все одновременно.
Ее имя слетело с моих губ как самое благоговейное благословение, когда я поклонялся ее телу своим собственным, поглощая ее, пожирая ее, уничтожая ее.
Слишком скоро мои мышцы напряглись от ожидания, удовольствие заплясало во мне, и мой член набух, когда я излил себя глубоко в нее с низким стоном. Я крепко поцеловал ее, когда она тоже вскрикнула в экстазе, ее спина выгнулась дугой, оторвавшись от пола, так что она оказалась прижатой ко мне, и я почувствовал, как ее соски трутся о мою грудь через футболку.