Короли локдауна
Шрифт:
— Я просто хочу услышать правду, Татум. Вот почему я не спрашивал тебя об этом раньше, потому что я знаю, что тебе трудно с этим. Но ты должна знать, ты не предаешь его, если у тебя есть сомнения. — Почему он говорил так рационально? Почему он был так чертовски спокоен?
Я яростно затрясла головой.
— У меня нет сомнений, — настаивала я, но чувствовала вкус лжи на языке.
— Ты никогда не доверишь это мне, если не доверяешь себе, — сказал он.
— Ты что, теперь мой психотерапевт? — Я набросилась на него, желая, чтобы он встал и дал отпор, как Киан, или
— Я просто хочу помочь, — твердо сказал он.
— Почему? — Я уклонилась от реального обсуждения. — Почему ты хочешь помочь мне, Нэш? Что во мне такого, что так чертовски достойно твоего времени? Я не девица в беде.
— Я никогда этого не говорил, — прорычал он с резкостью в голосе.
— Да, ты это сделал, — горячо сказала я. — Ты называешь меня принцессой, ты думаешь, я просто избалованная богатая девчонка, которая попала в беду и теперь ей нужен рыцарь, который примчался бы и спас ее.
Он поднялся на ноги, от его впечатляющего роста у меня сжалось горло. Монро, возможно, и был самым терпеливым из Ночных Стражей, но с ним все равно было не сладко. И я начинала получать от него то возбуждение, которого жаждала какая-то часть меня.
— Сколько еще дерьма ты собираешься излить на меня сегодня вечером, а? На себя? — Он огрызнулся, и это было хуже, чем его учительский тон. Это была ярость, которую он чувствовал в своем сердце, и не только потому, что я была какой-то студенткой, выводящей его из себя. Я задела его за живое, и это было неприятно. Особенно потому, что он все еще видел меня насквозь, знал, что я пытаюсь отвлечься от реальной проблемы.
Слезы снова угрожали, держа меня на мушке, и мой гнев был слаб, готовый покинуть меня. Я не осознавала, что меня трясет, пока Монро не подошел ближе и не взял меня за плечи, глядя на меня сверху вниз с такой интенсивностью в глазах, которая пробила мои стены.
— Будь честна с самой собой. Мир не рухнет, я обещаю. Я держу тебя, — прорычал он, и я кивнула, слезы победили, горячим потоком потекли по моим щекам.
— Он хороший человек, — повторила я, и губы Монро сжались. — Но…
— Но? — Он надавил.
Я прочистила горло, желая отвести взгляд, но он взял меня за подбородок, как будто мог видеть во мне это желание. Его глаза были самого глубокого оттенка синего, который я когда-либо знала. Они были океаном тьмы и света, совсем как он.
— Но иногда… Я боюсь, что он совершил ошибку.
Это признание сняло с меня тяжесть, но тут же появилось чувство вины. Как я могла сомневаться в нем после всего? Папа был моей опорой, моей путеводной звездой. Предполагалось, что я поддержу его хоть на краю света.
— Родители — это просто люди, — мягко сказал Монро, вытаскивая меня из темной спирали, в которую я падала. — И люди иногда совершают плохие поступки. Я не говорю, что это
Мне наконец удалось проглотить комок в горле, и Монро поднял руку, чтобы вытереть мои слезы.
— Я — все, что у него есть в целом мире, и если я не буду защищать его, то кто будет? С моей стороны нехорошо сомневаться в нем.
— Он дал тебе объяснение? — Медленно спросил он, и я покачала головой. — Тогда, конечно, ты так считаешь. Все это полностью оправдано. Любовь, гнев, вина, стыд. Честно говоря, я думаю, ты справляешься со всем этим гораздо лучше, чем любой мужчина или женщина, которых я знаю. Но я не хочу, чтобы ты больше несла это бремя в одиночку. Ты можешь довериться мне во всем. Я серьезно. Это не пустое обещание. Что бы это ни было, как бы плохо это ни было, я сохраню твои секреты и буду охранять их своей несчастной душой в этой жизни или в следующей.
— Нэш, — выдохнула я, вес этих слов заставил меня почувствовать себя в безопасности. — Я так боюсь услышать то, что он собирается сказать. Когда мы разговаривали… у него почти не было времени. Но он рассказал мне вещи, которые меня пугают.
— Что он сказал? — Мягко спросил он, притягивая меня ближе к себе.
Я опустила взгляд на шрам на своей руке. Я обещала отцу, что никому не расскажу правду об этом. И я бы никогда не подумала нарушить его доверие ради кого бы то ни было. За исключением того, что он не принимал во внимание, что я была совсем одна в Еверлейк. Он понятия не имел, через что я прошла, как меня преследовали и выставляли изгоем. Разве я не имела права поделиться этим с человеком, который все это время был рядом со мной? Кто был рядом, когда моего отца не было?
— Он сказал… — Мои легкие сдавило, а в горле пересохло. Я тяжело вздохнула, принимая решение, когда еще одна слеза скатилась по моей щеке. — Он сказал, что у меня иммунитет к вирусу «Аид».
Я вывернула руку, показывая ему шрам, и брови Монро приподнялись, когда он взял меня за локоть, проведя большим пальцем по отметине.
— Черт, — выдохнул он. — Как?
— Я не знаю. У него не было времени сказать, он боялся, что кто-нибудь отследит звонок. Но, Нэш… он сказал, что именно поэтому умерла моя сестра. Что вакцина ей не подошла. Но я не знаю почему, я ничего не знаю…
Он погладил меня по щеке, и моя паника утихла.
— Ш-ш-ш, все в порядке.
— Он хочет встретиться со мной. Чтобы объяснить. — Мои руки дрожали, когда я снова посмотрела на свой шрам, этот секрет, который мог изменить весь мир, заполняя каждое пространство между нами.
— Здесь? — Спросил он, его глаза все еще зачарованно следили за шрамом на моей руке.
— Нет, за пределами кампуса. Куда я ходила с ним, когда была ребенком.
Он, наконец, оторвал взгляд от шрама, чтобы встретиться со мной взглядом, и мои плечи опустились. Я могла видеть, в какой безопасности был мой секрет с ним. Он не рассказал бы ни одной живой душе. Я знала это так же, как знала, что завтра взойдет солнце.