Короли океана

Эмар Густав

– Нам оно не в тягость, – прибавил Питрианс.

– Мы с братом благодарим вас за столь сердечное предложение, – сказал Кеклик, – да только кое-какие сбережения после покупки лодки у нас все еще остались. Пояса у нас, Божьей милостью, распирает от испанского золота, и мы не будем вам в тягость. Хотя, впрочем, оказать нам одну услугу вы сможете, ежели, когда доберемся до берега, представите нас своим друзьям, чтоб мы и для них стали братьями. Знайте, мы всей душой разделяем вашу ненависть к испанцам и в случае чего сумеем доказать это на деле.

Спустя пару дней шлюпка, командование

которой Бартелеми взял на себя, пристала к берегу в бухточке, расположенной в семи-восьми лье от Пор-Марго. Капитан Бартелеми, будучи самолюбивым и к тому же глубоко уязвленным постигшей его неудачей, не хотел идти прямиком в Пор-Марго, благо спутники против его воли не возражали. Да и какая им была разница, где высаживаться на берег: главное – они благополучно добрались до Санто-Доминго.

Случай, благоволивший двум братьям после того, как их ссадили с пироги, не обманул их надежд и теперь – напротив, он даже восполнил их с лихвой.

Не успели флибустьеры ступить на твердую землю и, надежно спрятав шлюпку в прибрежных зарослях, собраться в путь по направлению к Пор-Марго, как вдруг неподалеку от того места, где они высадились, послышался шум, а вскоре ему уже вторили выстрелы и угрожающие крики.

– О-о, – воскликнул Бартелеми, поведя носом и словно втягивая воздух, – да тут, похоже, каша заваривается! А ну-ка, пойдем глянем!

Повторять призыв не было необходимости. Спутники Бартелеми бросились вслед за своим предводителем и скоро заметили буканьера: он держал ружье за дуло и, как дубиной, размахивал им над головой с поразительной силой и не менее удивительной ловкостью, храбро и не без успеха отбиваясь от десятерых испанцев, те окружили его и намеревались не то прикончить, не то схватить.

Буканьер же отвечал на их угрожающие крики самыми оскорбительными насмешками, не переставая при этом защищаться с удвоенной силой.

Вот уже несколько испанцев, более или менее серьезно раненных, лежали на земле. А нежданно подоспевшая к флибустьеру подмога тотчас изменила перевес в стычке.

Испанцы дали деру, оставив своих поверженных сородичей, так что победителями на поле брани остались флибустьеры.

Однако ж самым странным в этой заварухе было то, что береговой брат, чудесным образом спасенный собратьями, вдруг с яростью накинулся на своих спасителей.

– Подите прочь, черт бы вас побрал! – завопил он. – Дайте мне самому проучить этих мерзких гавачо, чтоб больше неповадно было отрывать почтенного человека от трудов праведных. Право слово, друзья, или вы сомневаетесь, что я в одиночку не одолел бы этих нищих негодяев?

Со знанием дела добив прикладами все еще хрипевших раненых, флибустьеры наконец сумели урезонить своего не на шутку разбушевавшегося товарища, оказавшегося на поверку не кем иным, как капитаном Монтобаном. После того как с представлениями и приветствиями было покончено, они впятером направились в Пор-Марго, посмеиваясь меж собой над приключением капитана, который шел на любовное свидание, а угодил в засаду к испанцам.

Через два часа они были на месте.

Как и предвидел Кеклик, случай благоволил двум братьям в том смысле, что они прибыли на Санто-Доминго

не чужаками и что, даже еще не успев попасть в гавань, наводненную береговыми братьями, они уже принадлежали к их числу, оказавшись среди могущественных и верных друзей.

Глава II. Каким образом капитан Дрейф отрекомендовался господину де Лартигу, капитану корабля Его Величества Людовика XIV

Давайте оставим на время береговых братьев на Санто-Доминго, куда мы еще не преминем вернуться, и отступим на несколько шагов назад, дабы рассказать о событии, произошедшем в тех же водах за три дня до того, как двух наших знакомых искателей приключений бросили в открытом море испанцы с пироги «Сан-Хуан де Диос», то есть в ночь с 12 на 13 июля 1674 года.

Итак, той ночью, а вернее, около трех часов утра французский военный корабль лавировал на траверзе острова Куба, милях в пятнадцати от побережья. Ветер дул довольно сильный; свободные от вахты матросы, которым не было нужды травить или подбирать брасы и шкоты, сбились тут и там в кучки на шкафуте; некоторые спали, другие негромко разговаривали, расхаживая свойственным морякам мерным шагом.

Вдруг с марса [30] фок-мачты послышался пронзительный крик:

30

Марс – площадка для наблюдений на верхней части мачты.

– Корабль!..

При таком оповещении, всегда долгожданном на военных кораблях, матросов тут же словно молнией пронзило.

– Тихо! – скомандовал в рупор вахтенный офицер. И, живо натянув плащ, не мешкая взобрался на верхушку кормовой надстройки.

– Эй, на марсе! – окликнул офицер.

– Эй, на палубе! – крикнул в ответ впередсмотрящий.

– Видишь парус?

– Аж целых два, господин лейтенант.

– Курс?

– Справа по борту, прямо по курсу. Следуют тем же галсом.

– Отлично. Корабли военные?

– Точно не скажу, господин лейтенант, во тьме не разглядеть, но похоже на то.

– Большие?

– Что до размеров, господин лейтенант, никак не меньше нашего.

– Гляди в оба, мой милый, особенно следи за их курсом!

– Могли бы и не предупреждать, лейтенант, будьте спокойны!

– Господин де Керсэн, – обратился вахтенный офицер к младшему офицеру-добровольцу, стоявшему на верхней палубе на юте, доложите капитану, что прямо по курсу видим два больших корабля, судя по всему, военных.

– Я мигом, лейтенант, – отдав честь, ответил молодой волонтер.

И тотчас исчез во чреве корабля.

Прошло несколько минут, в течение которых матросы обменивались меж собой всевозможными догадками и предположениями.

– Что там у вас, господин де Помре? – бодрым голосом осведомился капитан, появившийся на палубе полуодетым.

– Видим два крупных корабля, капитан.

– А ну-ка, дайте поглядеть! – сказал капитан, взяв из рук офицера галилееву подзорную трубу, которую тот ему протянул, и впился взглядом в подозрительные корабли.