Короли старшей школы
Шрифт:
– Я больная, если скажу да? – мгновенно шепчет она в ответ.
Мои глаза захлопываются.
Боже.
– Ты надеялся на другой ответ.
– Я не знаю, Рэйвен. Я больше ничего не знаю.
Она немного молчит, прежде чем сказать:
– Ты бы не стал этого делать, не так ли? Ты бы не попросил меня об этом?
Я заставляю себя снова посмотреть ей в глаза, и на меня наваливается тяжесть тонны кирпичей. Она смотрит, совершенно открытая и уязвимая, ее глаза распахнуты и прикованы ко мне.
Мольба
– Прекрати, Рэйвен, – хриплю я, заставляя себя сесть, потратив секунду, чтобы стряхнуть головокружение, которое последовало сразу за этим.
– Прекратить что?
– Перестань так на меня смотреть.
– Как?
Я качаю головой, глядя куда угодно, только не на нее.
– Ты знаешь как, – шепчу я.
– Я недостаточно сильная, чтобы сказать тебе нет.
– Может быть, я не хочу, чтобы ты была такой.
– Это несправедливо.
– Все это, черт возьми, несправедливо!
Она тоже садится.
– Ты не обязана этого делать, – бормочу я. – Я уже проиграл, но…
– Проиграл? – Сердитый взгляд скользит по моему лицу, когда она говорит сквозь стиснутые зубы: – Что ты здесь проиграл, а? – выплевывает она, сердито толкая меня. – Ты не только ранил меня, ты оставил меня истекать кровью, – грохочет она. – Ты выдвинул мне ультиматум, над которым мне даже не пришлось задумываться. Выбери его, спаси свою семью – единственную семью, которую я когда-либо знала, – черт возьми, Мэддок! – кричит она. – Это не моя вина, что ты вырвался и убежал, как девчонка, при первом гребаном укусе!
– Первый укус? – Я смотрю на нее, разинув рот. – Ты сейчас серьезно? – Я придвигаюсь еще ближе. – Ты думаешь, что, стоя там и прося тебя быть с моим братом, отдавая тебя, когда все, что я сказал, чего никогда бы не сказал, что ты моя, несмотря ни на что, все это не сжигало меня, черт возьми, Рэйвен? Потому что так оно и было. Я был бы рад получить нож себе в бок из-за этого, из-за всего этого, в любой день, в любую минуту.
– Ну да, вместо этого нож в боку оказался у моей матери! – кричит она, опуская руки по бокам и отводя взгляд. Она поджимает губы за мгновение до того, как поворачивает голову в мою сторону.
– Я буквально умираю внутри, Мэддок, будто каждую секунду каждого дня я становлюсь ближе к пустоте. Я смотрю на него, и меня охватывает чувство вины. Я думаю о тебе, и от боли у меня кружится голова. Я смотрю в зеркало, и в ответ на меня смотрит чистая ненависть. Я слабая, я устала, я…
– Беременна, – обрываю я ее резким тоном. Я поворачиваю к ней голову, и она хмурится. – Ты. Беременна.
– Я не делала этого нарочно. – Ее брови сходятся. – Ты думаешь, я знаю, что делать с ребенком? Я не знаю. Или что я хотела ребенка? Это тоже не так. Я даже никогда раньше не держала ребенка на руках. Это вышло случайно, – скрежещет она. – Я даже не должна была быть в состоянии…
Из меня вырывается смех, но
– Это должно сделать все лучше, Рэйвен? История о том, как ты случайно забеременела и это не было частью гребаного плана молодоженов? – Я качаю головой, глядя на нее. – Вы двое, должно быть, были чертовски заняты, если я трахал тебя месяцами, кожа к коже, снова и снова, и у тебя не было ни малейшего опасения, и вот ты здесь, замужем за ним, для чего? Несколько дней до того, как он оказался в коме, и бум, гребаный ребенок Кэптена уже в пути?
Она запрокидывает голову.
– Или, может быть, ты принимала противозачаточные, когда мы были вместе, и прекратила, как только стала замужней женщиной, да?
Ее глаза опускаются на траву, и она медленно поднимается на ноги. Когда ее глаза возвращаются ко мне, она несколько раз моргает и отступает.
– Мэддок… – шепчет она, словно пошатываясь, медленно качая головой. – Ух ты.
Ее плечи опускаются, и она отводит взгляд. Ее губы начинают дрожать, но затем, как будто она смирилась со своими мыслями, она выпрямляется, вытирает руки о штаны и обходит меня, но замирает, оказавшись у меня за спиной.
– Ты все понял, да, здоровяк?
– Жаль, что ты не смогла скрыть это от меня, как твоя мать прятала тебя от братьев, которых она уничтожила. Яблоко от яблони, да?
Ее сдавленный смех летит, как пуля в сердце.
– Ух ты.
Никто из нас не оборачивается, и после этого не произносится ни слова.
Она уходит, дверца машины открывается и закрывается, как только ее шаги стихают.
Входная дверь скрипит, и мой взгляд перемещается к крыльцу.
Бас выходит, угрюмо глядя на меня, идет мимо, и через полминуты машина отъезжает.
Как раз в тот момент, когда я опускаю голову, в поле зрения появляется еще одна пара ног.
– Ты идиот, ты это знаешь.
Я вскидываю голову, широко раскрыв глаза, когда вижу Кэптена, стоящего там с жестким взглядом.
– Открой глаза, Мэддок.
– Мои глаза открыты, Кэп. – Я вскидываю руки. – Я принимаю то, что есть.
– Забыв, кто мы такие, – рычит он.
– Что это вообще значит, брат?
– Если тебе нужно спрашивать, может быть, это и к лучшему. – Он делает шаг ко мне, Ройс за его спиной. – Я просил тебя доверять мне. Ты сказал, что доверяешь.
– Думаю, я не предусмотрел, что ты будешь так готов и рад, не говоря уже о том, что так быстро, но, может быть, я был слеп, брат. Может быть, я все это время предвидел. Вот почему ты не поцеловал ее в домике? Боялся, что не сможешь отпустить, как только попробуешь?
Его правый хук попадает мне в лицо, и моя голова откидывается в сторону, кровь течет из губы, но я даже не морщусь.
Я знаю, что это причинило ему больше боли, чем мне, он даже еще не должен был выписываться из больницы.