Коронный номер мистера Х

Донцова Дарья

– Заткнись, тварь! – не утихала Людмила.

– Сдохни, шлюха! – ответила Анфиса.

– Я пойду, – пробормотал Генрих.

Варвара встала.

– Молчать! Сидеть! Никто никуда не уходит!

– Сейчас же позвоню мужу, – рыдающим голосом пообещала Людмила. вынимая сверкающий стразами телефон.

– Да хоть обзвонись, – заржала Анфиса, – все равно они правду узнают. Чего он трубку не берет? Надоела ты ему со своими просьбами!

Нет никакого смысла цитировать дословно разговор, который произошел в кабинете Косовой. Я уже достаточно сообщил, чтобы вы поняли накал страстей. Рассказ Анфисы сопровождался нецензурной бранью Людмилы, а когда речь зашла о Генрихе, брань полилась из его уст. Анри и Роза Искоренева сидели молча с вытаращенными глазами. Чтобы сэкономить ваше время и не оскорбить

ваши чувства, не стану приводить все выражансы, передам лишь суть дела.

Анфиса Заварская и Людмила свели знакомство в Доме литераторов. Люда страстно хотела выйти замуж за Фрола. Анфиса посещала клуб с целью найти богатого любовника, становиться семейной дамой дочь писателя не хотела, насмотрелась на «счастье» родителей и решила, что ей этого не надо. Пока Фиса охотилась на кавалеров, Людмила танком перла к своей цели и соблазнила Маркина. Вот только для Фрола не имело значения то, что он переспал с Людой, девиц, подобных ей, в жизни продюсера и создателя группы «Слеза» было предостаточно. Но Людмиле повезло, она забеременела, о чем и сообщила любовнику. Фролу тогда стукнуло сорок девять, детей у него не было. Многие мужчины, даже отъявленные ходоки и ловеласы, начинают задумываться на пятом десятке о наследнике. Люда была хорошенькой, веселой, легкой на подъем, выглядела намного моложе своих лет, почти юной девушкой. Маркин решил: пора остепениться. Невеста, сама не своя от счастья, надела, несмотря на уже заметную беременность, фату и обручальное кольцо. Фрол, как уже неоднократно упоминалось, был богат, а российский шоу-бизнес только зарождался. Бракосочетание основателя самой популярной поп-группы пришлось на время малиновых пиджаков, золотых цепей, часов за нереальные деньги и бесшабашного пиара. Маркин закатил пир на весь мир. Шлейф платья невесты несли десять детей, наряженных ангелами, подружки щеголяли в роскошных одинаковых нарядах, молодые шли к арке, увитой цветами, где улыбалась женщина с книгой, повсюду стояли букеты… Сейчас такой антураж уже не удивляет, но в конце восьмидесятых народ онемел. Людмила не скрывала своего восторга: из девушки, на которую посматривали с усмешкой, из нищенки, перешивавшей по ночам старые платья, чтобы они смотрелись новыми, из бедноты, ходившей на тусовки не только в поисках достойного мужа, но и для того, чтобы элементарно поужинать, она превратилась в светскую даму, которую устроители светских вечеринок встречали поклонами. Было от чего ликовать.

Анфису Люда выбрала главной подружкой. По какой причине Заварская удостоилась такой чести? У Людмилы не было близких друзей, и основная часть знакомых, с кем она пыталась поддерживать хорошие отношения, давала ей понять, что она им не ровня, допущена в избранный круг из жалости, ей следует знать свое место. Анфиса тоже не занимала высокого положения в обществе, но она была своя, дочь писателя, пусть Семена-попрошайки, но все же. Людмила же про отца помалкивала, а мать называла модельером. Но все знали, что родительница Людки работает лифтером в подъезде писательского жилищного кооператива в районе станции метро «Аэропорт». Глупо врать тем, кто живет в этом доме или приходит туда в гости. Несмотря на отца-подъедалу, Фиса могла насмехаться над Людой, та стояла намного ниже по социальному положению, но Заварская никогда этого не делала, была приветлива, мило разговаривала с охотницей на мужей, а один раз, заметив, что у Люси красные глаза, спросила:

– Ты заболела?

И Мила совершенно неожиданно для себя прошептала:

– Нет. Плакала в туалете. Сегодня в ресторане «Прага» поэт Бубнов празднует день рождения. Вход по приглашениям, их раздает Марта Зверева. Я попросила одно, а она не дала, сказала: «Там будут только пары, поищи мужика в другом месте». Мне так обидно стало.

– Вот дрянь! – возмутилась Анфиса. – Подожди-ка!

Заварская ушла и через десять минут вернулась с вожделенным глянцевым приглашением.

– Держи, – улыбнулась она, – пусть тебе повезет.

И ведь повезло! Да еще как! Именно там Людмила очаровала Фрола.

Вот почему Анфиса стала главной подружкой, вот по какой причине Людмила подняла за нее тост. После того как молодожены вернулись из свадебного путешествия, Фиса начала активно общаться с Маркиной. Можно

подумать, что Люда оказалась благодарной женщиной и, став богатой, решила приголубить по-прежнему нищую Заварскую. Ну, наверное, отчасти это было так. Но еще Людмиле очень хотелось продемонстрировать свое материальное положение, похвастаться подарками мужа, показать, сколь высоко она взлетела. Фисе отводилась роль бедной родственницы, которой предписывалось восхищаться гардеробом, драгоценностями, домом и прочим имуществом богатой тетушки. Людмила иногда делала подруге подарки: туфли, сумочку, косметику. Анфиса ахала, благодарила ее, Люда чувствовала себя благодетельницей. Это поднимало ее самооценку, тешило самолюбие, делало Маркину счастливой. Ну согласитесь, какой толк в бриллиантовом колье, если никто при виде него не заходится от восторга? Раньше Люда всем завидовала, а теперь она хотела сама вызывать это разрушительное чувство у окружающих.

Глава 32

Людмила родила девочку. Фрол неожиданно без памяти полюбил дочь и стал делать жене еще более щедрые подарки. Когда Настеньке исполнилось четыре месяца, Маркин улетел с поп-группой в Германию, это были первые серьезные зарубежные гастроли «Слезы». Продюсер понимал, что в зал в основном придут русские эмигранты, но он лелеял надежду на контракт с европейскими импресарио, поэтому и отправился со своими певунами.

Через день после отлета супруга Людмила пригласила в гости Фису, подружки отлично провели время. Только не думайте, что они напились. Нет, ни Маркина, ни Заварская не увлекались алкоголем, они просто болтали, ужинали, сюсюкали с Настей, глотнули по рюмочке ликера и отправились на боковую. Анфиса легла в гостевой комнате. Ночью она слышала несколько раз отчаянный плач Насти и, натягивая одеяло на голову, думала: «Как хорошо, что не мне вставать к крикунье. Почему Фрол не хочет нанять няню? Что за дурацкие у него принципы: мол, ребенка должна воспитывать родная мать, а не чужая баба».

В девять утра Анфису разбудила Люда. Увидев позеленевшее лицо подруги, Заварская перепугалась.

– Что случилось?

– Настя, – прошептала Маркина, – она умерла.

Заварская вскочила с кровати.

– Ты с ума сошла? Вчера девочка здоровой была.

– Она так плакала ночью, – еле слышно продолжала Людмила, – никак не успокаивалась, я положила ее к себе в кровать, Настя заснула. А утром… не дышит.

Фиса ринулась в спальню хозяйки и поняла, что стряслось несчастье: молодая мать крепко заснула, навалилась на младенца и случайно придушила его.

– Что делать? – рыдала Людмила.

– Не знаю, – растерялась Фиса, – наверное, надо милицию вызвать.

– Нет! – закричала Маркина. – Тогда Фрол узнает, что Настя скончалась.

– Он непременно выяснит правду, – сказала Заварская. – Разве можно скрыть гибель ребенка?

Людмила заметалась по комнате.

– Нет, нет, нет! Фрол часто говорит: «Береги Настюшу, она моя единственная настоящая любовь. Если с дочкой что-то плохое случится, выгоню тебя, дуру, вон!» И правда выпрет! Фиса, я всего лишусь, опять стану нищей. Фрол меня никогда не простит! Никогда! Придумай что-нибудь!

Заварская попыталась образумить подругу, но та просто слетела с катушек, кинулась к телефону, позвонила кому-то, и вскоре в квартире появился симпатичный стройный мужчина невысокого роста по имени Генрих.

– После всего, что у нас было, ты обязан мне помочь, – налетела на него Людмила.

– Я уже здесь, – произнес Генрих, – успокойся и объясни, что случилось.

Но Маркина не могла сказать ничего внятного, изложить ситуацию пришлось Анфисе. Заварской показалось, что Генрих совсем не был шокирован, узнав правду. Он стал раздавать указания:

– Люду надо уложить в кровать, дай ей коньяку, выпьет и заснет.

– А что делать с Настей? – растерялась Заварская.

– Это моя проблема, – ответил Генрих, – забудь о ней, я все решу. Твоя задача сидеть тут, никого не впускать в дом, ни соседей, которые за солью-сахаром припрутся, ни подруг. Если начнут упорно названивать, говори, не открывая дверь: «Хозяева уехали, вернутся через неделю». К телефону не подходи. Ты с Фролом знакома?

– Конечно, – удивилась вопросу Заварская, – мы с ним в хороших отношениях, я часто тут в гостях бываю.