Короткая память
Шрифт:
Прохожие с удивлением оборачивались ему вслед.
Ни в чем не виноватый, кругом оправданный, дождавшийся закона и справедливости, Терехин бежал задыхаясь, не оглядываясь, как преступник с места преступления.
В здании аэропорта было шумно и многолюдно. Одни ждали вылета, другие недавно прилетели и торопились к выходу, третьи встречали кого-то и волновались, не задерживается ли рейс.
Матвей
— Рейс двадцать три — ноль шесть как идет? — спросил он.
Девушка взглянула в свои записи.
— По расписанию, — ответила она.
— Спасибо. — Кудинов отошел от окна и тут увидел стоящего перед собой Ваську Терехина.
— Здрасте, — сказал Васька.
Кудинов оглянулся по сторонам. Никого из взрослых Терехиных видно не было.
— А ты здесь чего делаешь? — удивился Кудинов.
— Улетаю, — сказал Васька.
— И куда же, если не секрет? — поинтересовался Кудинов.
— На кудыкины горы, — сердито сказал Васька. — Разве можно спрашивать: куда? Пути не будет.
— Извини, пожалуйста, — сказал Кудинов. — И как же ты собираешься лететь? Один? Или, может, в компании?
— В компании, — сообщил Васька. — Вон они, на улице. Максим пирожков объелся.
...Среди множества чемоданов, тюков и корзин на скамейке перед зданием аэровокзала сидели Олег Олегович и Екатерина Ивановна Терехины. Молчали. В глазах Екатерины Ивановны стояли слезы. Рядом куксился Максим, что-то щебетала Таня. Родителям, однако, явно было не до них.
К скамейке подошли Кудинов с Васькой.
— Здравствуйте, — поздоровался Матвей Ильич.
Екатерина Ивановна посмотрела на него, но ничего не ответила. Отвернулась.
— Катя, ты чего? — испуганно сказал Терехин. — С тобой же здороваются.
Но Екатерина Ивановна упорно продолжала молчать.
Кудинов с Терехиным отошли. Тот вздохнул:
— Сама все твердила: уедем, уедем... А как меня оправдали — ни в какую! Зачем, мол?.. Тут у нас дом, хозяйство. Старались, обзаводились... А на новом месте — все с нуля.
— Так действительно — зачем ? — спросил Кудинов.
Терехин опять глубоко вздохнул.
— Я тоже раньше думал: лишь бы только правда на суде выяснилась... И буду жить, как и жил... А вот не получается. Не могу я теперь ездить по этому месту. Не могу, и все!
Кудинов промолчал.
— Задержись я тогда на полминуты или, наоборот, раньше проскочи, они были бы живы... Ведь не с Иваном Ивановичем — со мной они там на мосту столкнулись. — Он тоскливо посмотрел на Кудинова. — А некоторые никак не понимают. Говорят: ты-то здесь при чем? Беляева суд обвинил, три года дали, а ты чист... А я и сейчас, после суда, не могу смотреть вам в глаза, — признался он.
К ним подошел Васька. Поглядел на отца и молча прижался к его руке.
— Он один меня и понимает, — засмеялся Терехин. — Верно, Василий?
— Так это ж самое
— Что?
— Чтобы дети понимали все наши сложности.
— Вот-вот, — сказал Терехин. — Так мне и говорят. И моя Катя тоже... «Чего это ты себе разные сложности придумываешь? Живи проще».
— Неправильно говорят, — сказал Кудинов.
— Считаете?
— Да, считаю. В народе как сказано? Простота хуже воровства. И это очень мудро.
Терехин задумался.
Над их головами захрипел динамик, и осипший голос произнес:
— Совершил посадку самолет, следующий рейсом двадцать три — ноль шесть из Москвы.
— Простите, — сказал Кудинов. — Это мой.
...Шли прибывшие пассажиры. Веселые. Возбужденные. Говорливые. А среди них — Матвей Ильич Кудинов. В правой руке он нес большой кожаный чемодан, на плече висела сумка с изображением олимпийского медведя. Рядом шагали два мальчика. Старшего звали Антоном, ему было восемь лет. Младшему, Андрею, недавно исполнилось шесть.
...Терехин издали их увидел.
— Катя, — сказал он. — Да это же знаешь кто? Стариковские внуки. Дети Игоря Степановича... Может, им нужно чего? Подойти?
Екатерина Ивановна исподлобья поглядела в ту сторону.
— Додумались, — сердито сказала она. — Детей одних, как багаж, отправляют...
Кудинов с мальчиками уже усаживались в такси.
Такси подъехало к калитке беляевского сада.
Шофер, обернувшись, открыл дверцу, и мальчики тут же оказались в объятиях Веры Михайловны и Степана Алексеевича.
Но детям уже было некогда. Антон куда-то тащил деда. Андрей, захлебываясь от нетерпения, что-то быстро рассказывал бабке.
Вера Михайловна смотрела на детей, и впервые за эти долгие страшные дни на глаза ее навернулись слезы любви и радости.
Кудинов рассчитался с шофером, достал из багажника вещи и пошел в дом.
БЕЗДЕЛЬНИК
Глава первая
Год назад под председательством профессора Сенина состоялось заседание ученого совета Туранского государственного университета. Кандидатскую диссертацию защищала некая Коломеева.
Защита прошла успешно. Оппоненты (один — местный, из Туранска, другой — московский профессор Гнедичев) дали работе высокую оценку. Материалы, как и положено, отправили в ВАК на утверждение.
А примерно через месяц к Григорию Матвеевичу Сенину пришел его старинный школьный приятель Витя Тарасов и, смеясь, сообщил, что Коломеева, оказывается, великая прохиндейка, сдула половину своей диссертации.