Короткое время бородатых
Шрифт:
Замолчав, Григорий сел на кровать против Андрея, обхватил себя руками за плечи, покачивая круглой, аккуратно причесанной головой.
Честно говоря, Григорий в чем-то был прав. Но во всем ли?
– Послушай, кому нужно было меня бить? Зачем я Ивану нужен? Виноват во всем Китыч.
– Кто-кто? - недоуменно спросил Григорий.
– Китыч, Валерий Никитич. - И он рассказал Григорию то, о чем говорила ему раньше Наташа. - Что ж, теперь Ивана и тех двоих - по голове, в тюрьму, а Китыч будет спокойно жить. Разве это
– Разберутся. Дело нехитрое. Что в милиции умных людей нет?
– Да-а, разберутся... Для нас он - Иван. Для них - бывший заключенный.
– Что ж, от этого никуда не денешься.
– Значит, справедливо наказать его, прибавив чужую вину?
– Пусть хоть за свою ответит. Ладно. Посмотрим. Поговорим с Лихарем, с участковым, с другими людьми в поселке.
Он поднял голову и, прочитав в глазах Андрея вопрос, пожал плечами.
– Мы приехали, а они жили здесь. Мы уедем, а им жить. Вот так.
Больше Григорий об этом не говорил. Зато Володя, узнав, взбеленился:
– Нашел кого жалеть! Завтра они напьются в связи с благополучным исходом дела и, если ты им на дороге попадешься, снова-здорово. Но хорошо, если ты - черт с тобой, за свое и получишь, - а если кто другой? Я бы таких жалельщиков вроде тебя судил как соучастников будущих преступлений. Тоже мне доброхоты... Разговаривать с тобой, дураком, не хочу...
– Знаешь, Володя. Я, может быть, и сам на твоем месте то же говорил. А вот понимаешь...
В голове Андрея вдруг на мгновение встали два Ивана: первый тот, недавний, жалкий, мокрогубый урод, с собачьей преданностью в глазах; и второй Иван, тот, что пел в этой комнате памятным дождливым вечером.
– Что понимать-то? - спросил Володя.
– Если бы я знал, что делать! - вздохнул Андрей, бороздя пятерней лицо. - Знаешь, Володя, знаете, парни, вы в чем угодно меня можете обвинять, но только не в трусости... Вот, ей-богу, я не струсил. Подумал я, и жалко мне его стало. Понимаете, жа-а-алко, - последнее слово он произнес длинно и страдальщически морщась, а потом почти крикнул: - Ну, жалко! Ну, вдруг он что-нибудь поймет или, черт с ним, не поймет, так хоть не влезет больше ни в какую историю и проживет свою жизнь по-человечески. Ну, может такое быть?
– Ой, Андрюша, - поднялась Зоя. - Я не знаю, прав ты или нет... Но ты молодец, честное слово, - и выбежала из комнаты.
– Те-те-те, - значительно проговорил Володя. - А не втюрился ли наш Заяц случайно? А? Вот это будет номер.
Никто ему не ответил.
12
С утра Прокопов пошел по студенческим бригадам. Леночку он посадил на плечо. Болтун весело бежал впереди.
На домах пробыл недолго. Походил, поглядел, к "лесам" придирался, особо на разговоры не поддавался. А на лесоповале задержался. Может быть, в этом был виноват Славик.
Когда
Я ищу в лесу колоду,
Я хочу отведать меду!
И рыкнул раскатисто. Леночка ойкнула.
– Или спелого овса!
Где найти его, лиса?!
рявкнул он и вперевалочку, косолапо выбрался из-под кучи веток. Волосы его были всклокочены, глаза дико шарили по сторонам.
Леночка взвизгнула с веселым ужасом и бросилась к Болтуну. Тот, для порядка, лениво гавкнул на Славика: не очень, мол. Но Леночка его остановила:
– Молчать, Болтуша, - и закричала Славику: - Еще, еще!
И снова Славик прорычал страшную медвежью песенку. И снова Леночка в сладком ужасе побежала прятаться к Болтуну. Но тот уже не лаял, лишь глаз едва приоткрыл: не пойму я, мол, никак, что тебе надобно.
– Еще, еще! - кричала Леночка.
И Славик, войдя в роль, рычал все страшнее и страшнее. А может, просто он охрип. Устав, он предложил Леночке: "Теперь ты меня пугай".
И игра началась сызнова.
Они бесились, а ребята с Прокоповым разговаривали. Он не торопился, все наболевшее выслушал.
Но уходить, в конце концов, было нужно, и он забрал хнычущую дочку, а Славику сказал:
– У тебя получается.
– Стараюсь, - ответил Славик и доверительно прибавил: - Охмурить дочку начальника - это гарантия успеха в работе.
– А-а-а, вон чего, - усмехнулся Прокопов.
Степан поглядел ему вслед, сожалеючи головой покачал:
– Какой мужик... а вот не нашов бабы краще, чем эта Клавуня мозглявая.
Стоявший рядом Славик вопросительно поглядел на него. Но Степан лишь безнадежно рукой махнул и пошел к трелевщику.
* * *
Прокопов побывал уже во всех бригадах и возвращался в контору. Проходя мимо недостроенного медпункта, он остановился. Из дома несся ребячий гвалт и веселая, дятловая разноголосица молотков. Недолго постояв в недоумении, он вошел в дом.
Орава поселковых мальчишек планковала стены. Прокопова заметили не сразу. А заметив, перестали стучать. Кто-то крикнул:
– Командир! К тебе пришли!
Из глубины дома выбежал Колька. И, увидев Прокопова, степенно подошел к нему.
– Работайте, работайте, - скомандовал он. - Людей не видали?
– Ну и как, индейцы? - спросил Прокопов.
– Никакие не индейцы, - ответил Колька.
– А кто же?
– Вспомогательный пионерский отряд "Разведчик".
– Кому вспомогательный?
– Студентам. Вы же им работы навалили. А людей не хватает. Они нас позвали, - и, не выдержав серьезного тона, похвастал шепотом: - У нас форма будет.
– Ну-у, - удивился Прокопов. - Форма?
– Ага. Рубашки и пилотки.