Корпорация Лемнискату. И начнется отсчет
Шрифт:
– Но… – начал Разинский и был опять перебит.
– Алексей, ты все равно не сможешь прыгнуть так далеко. Только с Ольгой, но это очень опасно.
Творец промолчал, и Корнейси повернулся ко мне.
– А вы что скажете, Ольга?
– Буду прыгать. Хотя я не обещаю выполнить задание быстро. Там воздух очень тягучий и сложно дышать, поэтому работать буду несколько часов.
– Я понимаю, это не детское задание, но кроме тебя некому. И помни, работа у творцов организована следующим образом. Вам будут доставлять секретный
Я кивнула.
– Да, совсем забыл, – добавил Корнейси. – Теперь о прошлом и будущем. В другом времени, помимо прочего, вы можете быстрее двигаться, притяжение для вас становится в несколько раз меньше. Вы сами становитесь выносливее.
Вот почему при своем первом прыжке я не разбилась!
– Но как мы сможем стать в другом времени незаметными? Если даже в своем времени затеряться не можем.
– А вам и не нужно. При перемещении во времени творец становится невидимым, но остается осязаемым. Здесь бывают исключения, но сейчас о них речь не идет. Временные потоки стирают вас только с лица реальности, но вы продолжаете пребывать в ней. Ничто не может исчезнуть бесследно. Однако другие творцы или дуовиты смогут вас увидеть. Также вы будете видны и человеку, который имеет особенный склад ума, – и то не всегда.
– Но зачем тогда эти знания и умения?
– Для выполнения заданий, конечно. Какой от вас прок, если вы умеете только распевать милые песенки? Гораздо лучше применить свои знания для того, чтобы вычислить местонахождение человека или его слабости.
– Значит, я пошла готовиться. Вы только не забудьте про гонорар: несмотря на отсутствие договора, оплата должна быть произведена в срок.
– Отдел аналитиков дурно на тебя повлиял, – улыбнулся руководитель. – Не переживай, Лемнискату держит свое слово.
В этот момент Разинский нервно дернул плечом. Но, не услышав от него новых возражений, мы все проигнорировали это движение.
После этого я отправилась к Прокофье Матвеевне или, как ее называли в отделении, мадам Малкин. О ней мне до этого момента все очень много рассказывали. Она должна была выдать мне все необходимое для выполнения первого задания.
Гордость в этот момент просто распирала меня. Если все пройдет без проблем, то я утру Разинскому нос!
Когда я вошла в интендантскую, то обнаружила там не одну, а двух женщин.
– Добрый день, – нерешительно поприветствовала я их, приседая в книксене.
Около большого окна с портьерами стола молодая миниатюрная женщина с милой внешностью и явной страстью к необычным шляпкам. На треугольном личике, обрамленном медовыми локонами, выделялись миндалевидные глаза с небольшой хитринкой. За столом с чашкой чая расположилась довольно старая худая женщина в сероватом
– Да-да, творец первой степени. Пришли знакомиться? – проскрипела хозяйка помещения. – Так знакомьтесь: это княгиня Лидия Лехвицкая, жена главы корпорации.
– Очень приятно, – смущенно ответила я и быстро оглядела помещение.
В интендантской находились шкафы, уходящие куда-то вглубь и состоящие из маленьких и больших ящичков, небольшая стойка с пером и чернильницей и столик, за которым как раз и сидела мадам Малкин.
Пока я рассматривала интерьер, женщины рассматривали меня.
Под их пристальными взглядами я немного стушевалась.
– А она ничего, – заметила жена князя.
– Да, милая девочка, – ответила ей кладовщица. – Присаживайтесь. Как вам у нас в Цитадели? Все понравилось? Со всеми нашли общий язык?
Я последовала предложению, несколько растерявшись от простоты обращения и напора пожилой женщины. После высшего общества настолько неформальное общение меня немного шокировало. Даже у аналитиков сохранялись дистанция и нормы. Дамы это заметили.
– Ей после канцелярских крыс, наверное, кажется странным наше простое обращение, – заметила мадам Малкин.
Это они сейчас… об аналитиках?
– Ничего, привыкнет, – невозмутимо ответила княгиня и добавила: – Прокофья Матвеевна заведует этой кладовкой. Так мы называем между собой интендантскую. Пока она раздумывает над необходимыми для выполнения задания вещами, я проясню ориентировку во временном обществе. Хотя у вас, как у человека, собирающегося вступать в должность исторического и общественного аналитика, в этом нет особой необходимости.
Я только улыбнулась, понимая, как она права.
– Ничего, если мы будем обращаться на «ты»? – спросила меня Прокофья Матвеевна.
– Конечно, – облегченно кивнула я.
– Вот и отлично. Ко мне тоже можно на «ты» и просто Лидия, тем более ты – творец первой степени, – улыбнулась княгиня.
Удивительно: она много выше меня по общественному положению, но так уверенно и просто стирает границы условностей… Неужели Лемнискату права, и со временем везде будет так?
Еще немного пообщавшись и поделившись со мной последними сплетнями, Лидия откланялась, оставив меня наедине с пожилой женщиной.
– Так-так, где-то здесь у меня лежит все, что тебе нужно. Кое-что я заранее приготовила.
Выдвинув третий по счету ящик, она достала оттуда чем-то набитую сумку средних размеров.
– Это тебе, – мадам сунула мне сумку и, пройдя до конца стеллажей, вернулась обратно с огромным свертком.
– Э-э…
– Это одежда. Переоденешься у себя в комнате, остальные комплекты оставляешь на замену. В сумке взрывчатка. После выполнения задания все остатки вернуть, – проинструктировала меня мадам.