Корпорация Vallen'ok
Шрифт:
— Они Вас не навещают? Токио ведь не другая страна. — Поинтересовался я, но по её поведению заметил, что задел нечто не очень приятное. — Прошу простить меня, я крайне невежлив.
Кажется мне нужно всерьез поработать над своим поведением, старые привычки так просто не уходят, я слишком привык к прежнему менталитету.
— Знаете, я так давно ни с кем не разговаривала, — она вздохнула, — вернее, говорить то говорю, вот только это больше дежурные фразы, необходимые для жизнедеятельности. Но чтобы осмысленно вести беседу, такое со мной теперь редкость. Перестаньте извиняться, на самом деле порой не хватает именно такого вопроса, в лоб, чтобы также просто и прямо на него ответить, даже самой себе. Хотя у всего есть последствия.
Она
— Знаете, мы также воспитывали сына, он был прямолинеен и не боялся брать ответственность на себя. Мы были счастливы, он действительно многого добился, сделал карьеру, встретил замечательную девушку, у них появился чудесный сын. Но в один прекрасный момент ему предложили хорошее место в Токио и, естественно, для этого нужно было переехать. Он с такой радостью рассказал нам за этим самым столом, но мой супруг вдруг решил, что ему не следует покидать родной город. Дескать нечего нарушать заведенные нами традиции, равно как и фактически лишать его общения с внуком. Странное дело возраст, кто-то делается сильнее и мудрее, и кое-кто, видимо, дряхлеет. Сын долго приводил аргументы, доказывал, объяснял, даже предлагал переехать нам самим вскоре после того, как он устроится на новом месте. Но мужа было уже не переубедить. Я попыталась было сменить тему для разговора в надежде на благоразумие своего супруга, но в тот вечер они окончательно разругались. Отец сказал, что если сын уедет, то может больше и не приезжать. С тех пор больше я его здесь и не видела. Мы остались тут втроем, и сначала меня покинул супруг, а после и Хару. Сын конечно периодически интересуется как я тут поживаю, но, кажется, он и на меня держит обиду, что я не смогла помочь переубедить папу в тот вечер.
— Может быть не всё так плохо на самом деле, как порой кажется? — постарался успокоить ее я, — хорошая работа требует очень большой отдачи, а еще и семью пришлось содержать, ребенка воспитывать. А Ваш внук? Он же должен быть уже взрослым.
— Да, примерно твой ровесник, Канэко-сан, — она закивала, — и вроде как работает где-то в Осаке. Если я правильно поняла тот телефонный разговор. Тоже стал ученым, как отец и дед, это такая неофициальная семейная традиция. Работает в какой-то крупной компании, но видимо он много работает и сильно устает, раз пока не нашел времени меня посетить. Я так и пеку эти печенья каждую субботу в надежде, что он однажды придёт. Хотя, может и зря так делаю?
— Я не знаю, что Вам сказать, Сато-сан, — я развел руками в стороны, — надеюсь, что всё образуется.
— Давайте я Вам покажу их фото, — старушка встала и подошла к шкафу. Судя по тому, что она сразу же вернулась с фотоальбомом в руках, он всегда был у нее под рукой. Я не мог ей отказать в этом. Мы сидели на диванчике, и она медленно перелистывала страницы, немногословно комментируя каждую карточку.
— А вот и мой сын с женой, — она указала на следующее фото. — Он прислал мне её сразу после переезда. Еще совсем молодой, — старушка растрогалась. — Сейчас он уже совсем взрослый, он мне потом часто присылал карточки, но это моя самая любимая.
Старушка некоторое время с грустью рассматривала фотографию, затем начала переворачивать страницы альбома, словно искала что-то конкретное.
— А это мой внук, — она перевернула очередную страницу, с которой на меня смотрел молодой парень. Я присмотрелся и понял, что это лицо мне определенно знакомо. Да что говорить, я знаю этого человека.
Глава 21
С фотографии на меня смотрел Сато Каору, правда одетый более солидно, чем в нашу последнюю встречу, и выглядел более молодо. Костюм, рубашка, прилизанные волосы, к съемке он видимо готовился, но скованная поза выдавала постановку. Очевидно, родители озадачили молодого ученого сделать карточку, чтобы
— И как, он часто навещает Вас? — спросил я, и, заметив вновь блеснувшие глаза, укорил себя за это. Ведь ответ я и так знал.
— Увы, за своей работой у него совсем нет на это времени, наверное, — грустно произнесла она. Хотя последнее слово заставило решить, что таким образом она сама себя успокаивает. — Я и печенья то пеку каждый выходной, в надежде, что он как раньше будет сидеть за столом, уминать их за обе щеки, и обязательно обольет себя чаем. Он такой непоседливый. Был, в детстве. Вы, молодые, за карьерой совсем не замечаете жизни. Я так скучаю по прежним временам, когда семьи жили вместе, под одной крышей, в одной деревне. А сейчас все в городах, едут работать на другой конец страны, и теряют свои корни.
Я прекрасно понимал её, глобализация, мать её за ногу. Сам частенько задавался подобными размышлениями, хотя, жить единым укладом много лет, значит регрессировать. Феодальная Япония тому пример, столько веков была закрыта для всей цивилизации. Когда Европа вовсю щеголяла с огнестрельным оружием, тут были луки и мечи. Зато теперь страну не узнать, по развитию технологий переплюнула многих, в автомате купить можно не только кофе, но и машину.
— Сато-сан, спасибо Вам большое за чай и приятную беседу. Нам с Момо уже пора на прогулку, она правда очень стеснительная, сама не скажет, — улыбнулся я, и Персик, услышав своё имя, прижалась к моей ноге. — Если Вам понадобится какая-либо помощь, пожалуйста, сразу обращайтесь. И, не грустите, я думаю, что Ваш внук, даже со своей занятостью, обязательно посетит Вас.
— Спасибо за такое пожелание, — старушка смахнула слезинку и улыбнулась, — Если Вас не затруднит, приходите снова вдвоем на следующих выходных ко мне. Я буду рада.
— Обязательно придем, — клятвенно заверил её я, и покинул её уютное жилище. Решив сразу выгулять своего «поросенка», я направился в парк, а по пути сделал заметку в своих чертогах памяти — надо выяснить у оболтуса Каору, почему он игнорирует свою пожилую родственницу. Бабушка оказалась ведь милой, уж в людях за столько лет я научился разбираться, оттого было вдвойне тоскливо. Стариков надо ценить, тем более что они не вечны.
Вернулись домой мы уже ближе к вечеру, пора отправляться на встречу с местным «самураем». Не сказать, что я сильно надеялся на его помощь, в любом случае спасибо ему за участие конечно, но свои проблемы я привык решать сам. А время меж тем неумолимо двигалось, осталось чуть больше шести дней, а я ни на йоту не продвинулся в решении своего многомиллионного вопроса. Рука непроизвольно потянулась в карман за хронографом, осознание тех дополнительных возможностей, что давал мне этот туз в рукаве, понемногу успокаивало.
Покормив собаку, я вышел из дома, и первое, на что я обратил внимание, было отсутствие уже привычного мне тонированного седана. Окинув взглядом улицу, я нигде не заметил примелькавшейся мне машины, неужели с меня уже сняли наблюдение? Или, наоборот, поняли, что таким примитивным способом наблюдать уже не выйдет, и вышли на другой уровень? Тогда агентом корпорации может быть любой из тех, кто сейчас прогуливается по улице. В любом случае, выявить «хвост» я, конечно, постараюсь, но вот показывать мою озабоченность не стоит. Пусть враг будет уверен в своей незаметности, пусть лучше недооценивают меня. К слову, если за мной следят представители «Vallen», то почему дают мне спокойно работать в этой же компании? Хотят, чтобы я был достаточно близко? Что-то не сходится в этой схеме, и я пока не могу понять, что именно.