Корпорация
Шрифт:
— Прелесть, — футляр захлопнулся, — Я обязательно буду о тебе помнить. У меня вообще память хорошая.
Улыбнулась, легко поцеловала в щеку — и ушла. Подарок остался на столе.
«Да— а-а!» -глубокомысленно сказал себе Малышев. «Вот ведь, какие бывают бабы» — сказал он себе чуть погодя, переходя в столовую и запихивая в рот остывающий блинчик. «Какая-то она… странная какая-то» — решил он по пути в гардеробную. На этом его мысли об Ариадне кончились — предстоял трудный день, и было, о чем подумать кроме.
Люди на набережной, спешащие по делам в этот оглушительно
Человек-легенда, директор Корпорации по безопасности Георгий Петрович Шевелев, явился на службу как обычно — за полчаса до начала рабочего дня.
Секретарши еще не было. Собственноручно заварив себе пол-литровую кружку до горечи крепкого чаю и всыпав в эту кружку шесть кусков рафинада, Георгий Петрович расположился за рабочим столом, выложил перед собой чистый лист бумаги, хлебнул чаю, взял карандаш и крепко задумался.
Фрагменты информации, пришедшие за истекшую неделю из восемнадцати разных источников — от служащих генпрокуратуры до оперативных сводок ФСБ — как элементы игры паззл, складывались в картинку. Но картинка при этом получалась какая-то неправильная — шиворот-навыворот и задом наперед.
Выходило так, что идея снова вернуться к событиям четырехлетней давности и оспорить правомерность владения «Росинтером» Снежнинской компанией, родилась сама собой. Соткалась из воздуха, в котором витала трижды обороненная Президентом фраза о необходимости срочного усиления государственного контроля над всем на свете.
Такого не бывает. Идея, пусть даже и витающая в воздухе, должна осесть и обрасти подробностями в чьей-то конкретной голове. Представить же себе, что этой конкретной головой стала голова генерального прокурора России, искушенный Шевелев не мог.
Хотя бы, потому, что генпрокурор — человек осторожный. К тому же — твердо помнящий, что достичь высокого поста сложно, а вот потерять его — легче легкого, что и было наглядно продемонстрировано его многострадальным предшественником. Для этого можно даже не нарушать закон и не становиться продажной сволочью — достаточно однажды не прочувствовать момент, оказаться неадекватным ситуации, просто по-человечески ошибиться, поставив не на того — и все, прощай широкое кожаное кресло главного хранителя законов страны!
В данном же случая ситуация была совсем не та, чтобы кидаться в атаку на корпорацию «Росинтер».
Заявление нового
Равноудаленности не получалось. Кто-то из олигархов быстро был взят в оборот и терял одну позицию за другой. С кем-то власть играла в прятки, как с малым дитятей: а где же это наш Боренька? А вот он, наш Боренька, спрятался за платочком! Ути, нехолосый нас! — а теперь убегай скорее, а то догоню-догоню-догоню… Догоню — не помилую.
Кто— то поднялся на гребне новой волны, с нужного боку прислонился к нужному человеку. Кто-то же -и среди этой немногочисленной группы оказался тандем Старцев-Малышев — успешно делал вид, что происходящее его не касается вовсе.
На протяжении последних лет владельцы «Росинтера» демонстративно избегали контактов с властью. Действий правительства не комментировали, в заварушки не лезли, не хвалили и не критиковали нового монарха. Словом, успешно создавали видимость полной отчужденности от политических баталий.
Видимость, только видимость! Ибо заниматься бизнесом, не касаясь белыми перчатками политического дерьма в насквозь политизированной стране не сумел бы и архангел Гавриил. Ни Старцев, ни Малышев архангелами не были.
Медленно, кропотливо, они заново собирали лоббистскую группу «Росинтера», распавшуюся было после смены правительства и нового набора Государственной думы. Вкладывали деньги в перспективных политиков, консультировали, продвигали, бережно подращивали свежие кадры.
Однако же, хранили и лелеяли репутацию людей аполитичных, навеки углубившихся в создание денег из денег.
Так, заботясь, конечно же, только и исключительно о наращивании собственной финансовой мощи, владельцы Корпорации с полгода назад вдруг взяли да и вошли в полумертвый, чахлый, давно всеми забытый Союз российского бизнеса.
СРБ, созданный на заре российского рынка, представлял из себя группу восторженно настроенных предпринимателей крайне либерального толка, романтиков первой демократической волны. Любой здравомыслящий человек, сознающий, что на либеральных мечтаниях далеко не уедешь, еще десять лет назад предрек бы Союзу верную гибель. И был бы, в сущности, прав. За несколько лет люди, составлявшие ядро Союза, растратившие творческий жар на теоретизирование и защиту демократических химер, не сумевшие создать собственного крепкого бизнеса, оказались в аутсайдерах. Их обскакали другие — быстрые, практичные и нахальные, с жесткими глазами и крепкой хваткой. К моменту, когда взоры Малышева и Старцева обратились на СРБ, Союз представлял из себя сборище стареющих романтиков, столь неудачно положивших жизнь на создание российского рынка, что теперь плодами их трудов пользовались совсем другие люди.