Корыстный интерес
Шрифт:
— Фух! — вернулся я в ванную комнату, где Акада теперь прилипла к бортику бассейна. — Ты понимаешь, что сейчас наделала?!
— Что ты орёшь на меня? — продвигалась вперед она, держась за край этого божественного белокаменного корыта. — Ты сам виноват: не закрыл дверь.
— Если бы ты не сбросила меня в эту ванну, я бы закрыл! Это какой позор теперь на мою голову свалился! Он думает, что я... — У меня даже не получалось озвучить этот кошмар. — Что я... с тобой... как с парнем, как с Акакайосом каким-то. Ёксиль-моксиль, срамота
— Да что тут такого? — краснела Акада. — Подумаешь! Видел, какие в этом мире нравы?
— Я знаю, что делать, — спрыгнул я в воду.
— Не приближайся ко мне!
— Ещё как приближусь! — сквозь зубы шипел я, подкрадываясь к ней со спины, но мах ногой назад заставил меня остановиться. Акада, стараясь держаться на безопасном расстоянии, вся выгнулась, пригрозив мне пяткой.
— Если ты коснёшься меня, Риши, я заору. Женским голосом.
— Очень хорошо, этого я и добиваюсь.
— И ещё... — лихорадочно стреляла она глазами в сторону выхода, явно мечтая побыстрее выбраться из бассейна и при этом не отсветить своими персями, — я расскажу королю, что тебе от него нужно.
— Это будет всё, Акада, — покачал я головой, схватив её за щиколотку, — если ты такое сделаешь, сама пожалеешь.
Она неуклюже дёрнулась и свалилась в воду. Только чудом я успел подставить руку, чтобы она не ударилась затылком о бортик бассейна. И что я получил за спасение её головы? Правильно, удар в пах. Причём со всей дури! Хорошо ещё, вода сгладила силу удара, не то Акада оставила бы меня импотентом. Или трупом, что гораздо лучше в такой ситуации. Расчёт, конечно, верный: из-за искр, сыплющихся из глаз, я не смог разглядеть обнажённую грудь, пока Акада козой выпрыгивала из воды, но вот на что она рассчитывала, когда боль отступит?..
Рванув за ней, я опоздал буквально на две секунды, как она уже захлопнула дверь спальни и заперлась там на ключ. Если бы я не поскользнулся, бегая за ней по комнате в мокрых брюках, с которых лилась вода на отполированный пол, то точно бы успел её перехватить.
— Вот только высуни свой нос, змея подколодная! — шипел я в замочную скважину. — Я не знаю, что с тобой за это сделаю. Ты мне там чуть всё не разбила! Козлиха!
— Сам козёл! — послышалось из-за двери.
— Мне переодеться нужно.
— Иди так к королю. Мне кажется, теперь ты ему ещё больше понравился.
— Гадина, просто гадина! — треснул я кулаком в дверь. — Дай вещи взять.
— Ага, дурочку нашёл! Фигушки.
— Тогда я сейчас пойду и попрошу заменить мне слугу. Скажу, что надоел. Продам тебя. На конюшню! К конюхам! К уборщикам! К помойщикам! — разошёлся я.
Акада молчала.
— Что, чувырла, обмозговываешь?
— Ладно, хрен моржовый, перекину я тебе одежду через балкон. Ой...
Я первый рванул. Перелез через перила на балконе и оказался у окон спальни. Акада судорожно закрывала ставни, но их насчитывалось больше
— Попалась! — победно оскалился я, пробравшись в комнату. — Как ты меня только что обозвала?
— А ты меня чувырлой называешь. — И тут применилось самое страшное оружие. Она съехала по стене и разревелась, уткнувшись носом в коленки.
Сначала я и вправду хотел сотворить с ней нечто ужасное. Что — сам не понимал. Но тут эти всхлипы, эти подрагивающие голые, худенькие плечики, выпирающие изящные ключицы, мокрый тюрбан... Ну что мне с ней делать?!
А что бы я хотел с ней сделать? Стоп. Запретная тема. Об этом нельзя даже думать. Нельзя.
— Хватит, не реви, — остановился я чуть поодаль. — Не стану я к тебе прикасаться.
— Всё из-за тебя, — неразборчиво всхлипывала Акада, — ты во всём... я бы дома... у меня сплошной стресс с момента твоего появления в моей жизни. Ты всё портишь... ты пугаешь меня...
— Честно признаться, обычно мне девушки совсем иное говорят, — пошутил я, но не подействовало. — Слушай, хватит причитать. Не такой уж я и злодей. Хочешь, попить принесу? А виноград дать? Я дыньку? Что сразу «да пошёл ты!»? Я к тебе со всей душой, можно сказать, а ты...
— Какой душой?! — вскочила на ноги Акада, прикрывая руками обнажённую грудь. Не смотреть туда — ну совершенно не получалось! — У тебя нет души!
Она что-то ещё верещала, но я... шум какой-то в ушах... гул... и глаза мои то и дело с её лица вниз съезжали. А потом моё сердце как взяло первые аккорды, да как застучало! Какой там расслышать то, о чём мне девушка лепетала, что там у неё за претензии! Слышал всё через слово, весь смысл упустил.
— Куда ты пялишься?! — топнула ногой Акада. — Я тебе про душу, а ты всё о нижней чакре печёшься!
— А как в тебе душа будет существовать, если нижняя чакра не работает? — тихо переспросил я. — Вот здесь, в этом твоём теле, как?
— Не трогай меня!
— Да я даже не коснулся.
— Ты потянулся.
— Разве? — опешил я, заметив собственную руку, тянувшуюся к плечу девушки. Вот предательское тело! Не было же команды к действию.
«Как это не было? А кто же тогда?..» — обескураженно осмотрел свои владения мой Мозг.
«Кто-кто... — ворчало Сердце, — ясное дело, твой брат-близнец — Нижний Мозг!»
«Не ждали?! — как чёрт из табакерки выскочил на сцену Нижний Мозг. — А вот он я! Прошу любить и жаловать. Но можно только любить и ещё раз любить! Смотрите, какой красавчик!»
«О-о, сейчас начнётся театр одного актёра!» — закатило глаза Сердце (или что там у него закатывается).
«Нечего ехидничать, зануда! — отмахнулся Нижний Мозг и принял вид носителя, только в уменьшенном варианте. — Что скажете, а? Хорош ведь? Хорош!» — и началась демонстрация гибкости фигуры, упругости пресса и бицепсов вместе с пятой точкой. — С любой стороны, с какой ни глянь — с любой хорош!»