Корзина грибов
Шрифт:
— В конверт надо положить сотни две, — подумав, предложил Виктор Андреевич. — Одну — за знание дела, а другую — за высшее образование…
— Да, видимо, придется, — согласился Сергей Сергеевич и вытащил из бокового кармана бумажник.
В кабинет быстро вошел заведующий производством и, заикаясь от волнения, выпалил:
— Эт-тот подлец рр-ревизор до самого корня добрался. Все липовые… то есть критические документы немедленно распознает и… к себе в портфель спихивает…
— Олег Константинович, не волнуйтесь, мы принимаем меры, — успокоил его Сергей Сергеевич. —
Зав. производством кивнул головой и начал отсчитывать деньги.
— Слушайте, что это вы пятерки суете? — возмутился директор. — Да еще засаленные Идите-ка и найдите три сотенные купюры, поновее. Чтобы было элегантно и культурно.
— А теперь надо обсудить, как бы так же элегантно и культурно проявить наше гостеприимство, — внес предложение главбух.
— Ну, это просто, — заметил Сергей Сергеевич. — Не впервой. Стол сервировать как полагается, по высшей категории.
— Э, нет, тут еще подумать надо, — возразил Виктор Андреевич. — А особенно насчет напитков. Ведь он с высшим образованием, может, ему не «старку» и не «столичную», а какие-нибудь виски или там кальвадос.
— Это мысль! Олег Константинович, пошлите там кто понадежнее в гастроном да дайте ему список, а то напутает.
…Когда стрелки часов приблизились к цифре «1», все трое подошли к ревизору.
— Не желаете ли перекусить!? — с широкой улыбкой любезно спросил Сергей Сергеевич.
Ревизор взглянул на часы:
— Да, уже время обеда, — сказал он.
— Тогда просим с нами что бог послал.
— Благодарю вас, нет, — отказался ревизор. — Я предпочитаю домашнюю еду. И кое-что, как всегда, прихватил с собой из дому.
Он вынул из саквояжа салфетку, аккуратно постелил ее на стол, положил на салфетку пирожки и бутерброды в целлофановых мешочках, затем поставил на стол термос и отправился мыть руки.
Гостеприимные «хозяева» с отвращением и злостью смотрели на пирожки и бутерброды, с невинным видом лежащие на беленькой салфетке.
— И… и что же! — растерянно спросил главбух.
— Идемте ко мне в кабинет, — твердо сказал Сергей Сергеевич. — там обсудим.
Но, уже войдя в кабинет, уже сидя в креслах, они еще не скоро начали разговор. Наконец заговорил зав. производством.
— Странное поведение? А может быть, с его стороны это просто намек? — гадал он. — Вроде того, что, мол, интересуюсь только денежными знаками, а выпить и закусить — это, мол, мелочь, недостойная внимания?
— Может быть, вы и правы, Олег Константинович, — задумчиво сказал директор. — Тогда поступим вот как. Сейчас он поест, насытится, так сказать, и вы, Виктор Андреевич, интеллигентно и культурно, с тонкой улыбкой и легким полупоклоном отдадите ему этот конверт… Ну, действуйте! Ни пуха вам…
Виктор Андреевич плюнул,
Минут через десять он вернулся, бросил на письменный стол пакет с тремя крупными купюрами и страдальчески произнес:
— Не узял!
— Не взял?! — в один голос воскликнули Сергей Сергеевич и Олег Константинович.
— Не узял, — повторил главный бухгалтер. Он трясущимися руками налил в стакан воду и залпом выпил. — Да еще сообщил мне, что, мол, Писарев сказал: «быть честным очень выгодно», а Ибсен сказал: «чистая совесть — лучшая подушка».
— А кто они такие? Эти? Писарев и еще другой? — осведомился завпроизводством.
— Я думаю, это новые работники министерства, — осторожно сказал Сергей Сергеевич. — И вот дают такую установку… Да. Новая метла чисто метет…
Воцарилось тягостное молчание.
— Что же теперь делать? — горестно воскликнул главбух. — И что это за специалист такой, что к нему на козе не подъедешь!
— Да, видно, придется сдавать дела, — уныло сказал директор, — сдавать дела и идти на понижение.
— Это в лучшем случае, — подкрепил его догадку главбух. А зав. производством молчал как воды в рот набрал. И в данном случае это молчание было знаком полного согласия.
…В шесть часов ревизор появился в кабинете и сухо произнес:
— К сожалению, проверенные мною документы значительно расходятся с истинным положением дел. Я вынужден сообщить об этом руководству.
Он отвесил общий поклон и удалился.
— Вот так, — сказал завпроизводством.
— Да-с, вот эдак, — добавил главбух.
— Пойдемте к столу, — предложил директор. — Не пропадать же добру.
Но ии изысканные яства, ни заморские напитки не радовали, как обычно. Все трое пили без настроения, ели без аппетита и вскоре мрачно разошлись по своим рабочим местам.
Сергей Сергеевич долго смотрел на письменный стол, на телефонный аппарат светло-салатового цвета, на кресла, обитые настоящей кожей, а потом с болью прошептал:
— А как хорошо было до этого змея! Какая светлая, обильная была жизнь! Никто не придирался, не цеплялся. Все было гладко, тихо, мирно. А вот явился какой-то ненормальный ревизор, непьющий, неберущий, непробиваемый. Не ревизор, а Робеспьер… И вот всему конец. Не знаю, как кто, а я с таким ревизором работать не смогу. Кто-то на нас должен уйти из системы нашего министерства.
Как вы думаете — кто?
Нарушительница
Резкий свисток заглушил все шумы улицы: стройный, подтянутый лейтенант милиции направился к женщине, нарушившей правила уличного движения.
— Гражданка, — сказал он и замер. Рука его, взметнувшаяся было к козырьку, остановилась на полпути.
— Ну, что ты свистишь, как Соловей-разбойник? — весело улыбаясь, произнесла нарушительница.
— Гражданка, я на посту, и прошу вас мне не тыкать, — строго сказал лейтенант и, вздохнув, добавил: — Есть подземный переход, а вы пересекаете улицу там, где не положено. Придется, гражданка, принять административные меры.