Кошачьи когти
Шрифт:
– Я просто спросил о том, где вы были. В вопросе не было никакого подтекста.
Нобухидэ фыркнул:
– Если хотите знать, я всю ночь был в Доме Плавающих Слив. С девушкой, которую зовут Умеха. Поговорите с ней, если есть такое желание.
Хиро поклонился.
– В этом нет необходимости.
Нобухидэ улыбнулся, но в его улыбке не было ни веселья, ни доброты.
– Убедитесь, что завтра священник будет в чайном доме. Если мне придется его искать, я убью вас обоих.
Как только Нобухидэ ускакал, Хиро повернул на юг и пошел вдоль
– Я так понимаю, домой мы не идем? – спросил отец Матео.
– Нет времени, – ответил Хиро. – Мне нужно поговорить с Саюри.
– Саюри? Зачем?
– Я хочу узнать больше о ее отношениях с Хидэтаро. Вполне возможно, что наш шпион из Нагои так и не уехал из города.
Глава 30
– По-твоему, Хидэтаро шпион? – недоверчиво спросил отец Матео. – Что заставило тебя так подумать?
– Я не совсем уверен в том, что думаю, но это убийство не такое уж простое, каким кажется, – сказал Хиро. – Ёсико заявляет, что всю ночь была дома, но ее гета все в грязи. У Хидэтаро тоже все сандалии в грязи, как и кимоно. Человек из Нагои появляется и исчезает, а Маюри на следующее утро сжигает свои учетные книги. Я бы сказал, что-то здесь не то, чем кажется, но это нисколько не помогает понять, в чем дело.
Они прошли немного вдоль реки, и отец Матео спросил:
– Ты знал, что Сато христианка?
Хиро кивнул:
– Поэтому я и подумал, что она даст нам еще немного времени.
– А откуда ты узнал? Я и подумать об этом не мог.
– Ее одежда дала первую подсказку. Некоторые японцы носят черные траурные кимоно, но ни одна женщина не станет носить кимоно и оби одного цвета. Цвета всегда отличаются, а нижнее вообще должно быть третьего цвета. Вчера, как и сегодня, Акеши Сато полностью одета в черное, как ворона... или христианка, находящаяся в трауре.
Ее реакция на твое появление лишь усилила мое первое впечатление. Она не испугалась и не удивилась. Она не вздрогнула, она не пялилась на тебя и не стала возражать против твоего присутствия под предлогом того, что ты можешь осквернить тело ее мужа. Наоборот, она поблагодарила тебя за твои молитвы.
Только женщина, которая уже видела чужеземцев, отреагирует на тебя подобным образом. А поскольку жены самураев не ведут никакого бизнеса, значит, она уже встречалась со священниками.
– Она могла увидеть меня где-нибудь на дороге, – сказал отец Матео. – Или слышала обо мне от Нобухидэ.
– Который несомненно одарил тебя кучей превосходных эпитетов.
Отец Матео рассмеялся:
– Пожалуй, ты прав. Тем не менее, с твоей стороны это было отличное предположение, коими, как я думал, ты не занимаешься.
– Не занимаюсь. У Сато на цепочке на шее висит крест. Я увидел его, когда она поклонилась.
Отец Матео приподнял голову, словно ему на ум пришла интересная мысль.
– А что, если это Сато убила Хидэёши?
Хиро аж заморгал от неожиданности.
– Ты не веришь, что Саюри убийца, основываясь на
– Христиане придают большое значение моногамии. Сато могла ревновать мужа к Саюри. К тому же ей вовсе не обязательно было самой браться за нож.
– Неко-те, – поправил его Хиро. – Я уверен, именно этим оружием его убили.
– Сато могла бы дать эти когти тому, кто изображал шпиона.
– Возможно, но весьма сомнительно. Исходя из того, что мне известно, она верит в богов и не станет их злить. К тому же, если я правильно помню, твой Иисус тоже не в особом восторге от убийств.
– Но ее муж связался с другой женщиной!
Хиро рассмеялся.
– Ты совсем ничего не знаешь о японских женах.
Отец Матео выглядел обиженным.
– Я достаточно хорошо знаю женщин, чтобы сказать, что они не любят, когда им находят замену.
– Гейши не являются заменой женам. Жена вынашивает ребенка и следит за домом. Никто не ожидает того, что она владеет такими навыками, как пение или умение поддержать разговор. Жены обеспечивают тыл. Гейши же обеспечивают светское общение. Они выполняют совершенно разные роли.
– Все женщины умеют поддержать разговор, – принялся спорить отец Матео. – Японские мужчины просто их не слушают.
Хиро приподнял бровь, глядя на иезуита.
– Ты меня, конечно, прости, но мне трудно представить священника, который дал обед безбрачия, но при этом ценит мнение женщины.
Сато не виновна в смерти мужа. У нее не хватило бы сил проскакать на лошади до Сакуры или дойти туда пешком. На ее гета нет и следа грязи, так что на улицу, где шел дождь, она не выходила. И оружием она не смогла бы воспользоваться. Неко-те требует такой силы, которой у нее в руках уже нет.
Священник вздохнул с облегчением.
– Я рад, что ты так думаешь. У меня тоже были такие же мыли, но я принял другую сторону, поскольку хотел услышать о ее невиновности от тебя.
* * *
Четыре досина все еще охраняли Чайный дом Сакуры, но все четверо, вместо того чтобы следить за дорогой, сидели на корточках под деревом, образовав круг. Когда Хиро с отцом Матео приблизились, младший из них вздрогнул и что-то спрятал в рукав кимоно. Кости или, возможно, игральные палочки. Что-то, чтобы можно было скоротать время, поскольку первоначальное волнение угасло, оставив лишь рутинное ожидание.
Из дома доносилось пение. Оно шло со стороны сада, скорее всего из-за открытой двери веранды.
– Священники все еще здесь? – спросил отец Матео.
Хиро кивнул.
– Очищение займет примерно неделю. Саюри не сможет пользоваться комнатой, пока все не закончится.
– Это, должно быть, дорого, – сказал священник.
– Ты даже не представляешь.
Хиро постучал в дверь. Когда Маюри открыла, пение усилилось. Женщина выглядела раздраженной. То ли от их присутствия, то ли она всегда была такой, когда ее беспокоили.