Кошелек или жизнь
Шрифт:
Капитан сложил в полуулыбку свои тонкие губы.
— С чего начнем?
— Я думаю, с допроса часового.
— В этом нет необходимости, — быстро сказал Меркин. — Я уже допрашивал его. А вы можете ознакомиться с протоколом.
Стараясь сохранить вежливый тон, Белоглазов произнес:
— Я бы хотел поговорить с часовым лично.
— Вы зря потеряете время, — капитан выставил подбородок. — Солдат не сможет добавить ничего существенного к уже сказанному. К тому же он плохо себя чувствует.
— Я зря потрачу время,
Недоуменным пожатием узких плеч капитан выразил свое отношение к несговорчивости Белоглазова, однако вытянул руку в сторону КПП.
— Прошу!
Территория части выглядела образцово. Привыкший к порядку Белоглазов оценил это сразу — казармы и деревья свежепобелены; газоны подстрижены; покрытые асфальтом дорожки подметены и политы, вдоль них, будто по линеечке, стоят урны.
— Командир здесь, видимо, требовательный, — с уважением сказал майор, шагая рядом с Маркиным через разлинованный белой краской плац.
— Часть числится на хорошем счету, — согласился капитан. — За всю историю существования ни одного мало-мальски серьезного правонарушения… так, незначительные проступки… И вдруг хищение боеприпасов… У нас в области такие случаи крайне редки, — то ли извиняясь, то ли оправдываясь, добавил Меркин.
— Что конкретно было похищено?
— Пятнадцать тротиловых шашек и шесть детонаторов.
Майор присвистнул:
— Ого! Это же шесть килограммов взрывчатки! Хватит поднять на воздух целый квартал.
В ответ капитан лишь удрученно кивнул.
Офицеры прошли мимо столовой. У хоздвора, откуда раздавалось мычание, свернули влево. На пути им попался высоченный, в два человеческих роста деревянный забор и рядом с ним крохотный домик. "Гауптвахта", — догадался Белоглазов. Сразу за ней располагалась санчасть.
Военврач — бровастый пожилой мужчина — заставил посетителей накинуть халаты и проводил в конец коридора к двери с надписью "Изолятор".
— Спасибо, что проводили, товарищ капитан, — сказал Белоглазов, быстро вошел в дверь и тут же захлопнул ее перед ошарашенным Меркиным.
Довольный тем, что оставил капитана с носом, Белоглазов огляделся. В комнате, где едва умещалась койка, кроме нее самой, стояли еще табурет и тумбочка. Обстановка спартанская. Впрочем, какая она должна быть в войсковой части?
Обитатель палаты — испуганный прыщавый паренек с забинтованной головой и распухшим носом — с удивлением воззрился на майора. Он привык к окружению людей в военной форме, и посещение милиционера было для него неожиданностью.
— Болит? — Белоглазов пристроился на табурете и с сочувствием посмотрел на солдата.
— Болит, — признался тот.
— Ничего, до свадьбы заживет. — Белоглазов раскрыл папку
— Дорошин Николай Васильевич.
Майор взялся за ручку.
— Год рождения?..
Записав исходные данные парня, Белоглазов перешел к сути дела.
— Я понимаю, Коля, ты сегодня уже давал показания и, наверное, устал. Но тебе придется повторить все с самого начала. Постарайся в своем рассказе ничего не упустить.
С гримасой боли парень пошевелился, удобнее устраивая голову на подушке, и после небольшой паузы заявил:
— Я в роте считаюсь "молодым". Вчера в четвертый раз ходил в караул. В час ночи заступил на пост. Когда проходил мимо боксов, меня ударили чем-то тяжелым по голове. Очнулся за зданием связанный. Потом пришла смена, и меня освободили.
Майор улыбнулся:
— Шпаришь, будто вызубрил… Ты мне вот что скажи: лица их видел?
— Не-а… Темно было, и они сзади подбежали
— Может, голоса слышал, разговор?..
Парень вытаращился.
— Какие голоса, товарищ майор! Меня же по башке треснули, да я еще, когда падал, физиономией в землю въехал. — В доказательство Дорошин потрогал распухший нос. — Вырубился без звука. Может быть, они о чем-то и говорили, но я уже не слышал… Сволочи! Рот клейкой лентой залепили, а у меня насморк… чуть не задохнулся…
Глаза майора озорно блеснули.
— Крепкая у тебя башка оказалась — не раскололась. А перед заступлением на пост, Коля, сморкаться нужно.
Дорошин захихикал:
— Точно, товарищ майор.
Белоглазов перешел на серьезный тон:
— Сколько их было? Ты хоть это можешь сказать?
— Двое, — уверенно сказал парень. — Это точно. Перед тем, как отключиться, я успел заметить две длинные тени.
— Где прятались нападавшие?
— У торца здания… Я сплоховал, товарищ майор, — вдруг признался Дорошин. — Слышал в той стороне шорох, но не придал значения, подумал, зверек какой в траве пробежал.
Майор с сожалением покачал головой
— Действительно оплошал, Коля. Если бы ты обратил на шорох внимание, взрывчатку со склада, возможно, и не похитили… А не припомнишь: из гражданских никто не интересовался, когда происходит смена часовых или где в части находится склад боеприпасов?
Парень поправил съехавшую на глаза повязку.
— Да вы что, товарищ майор! За три месяца службы я не видел ни одного человека в штатском.
— Значит, добавить тебе больше нечего?
— Никак нет, товарищ майор! — парень казался огорченным. Он на самом деле больше ничем не мог помочь Белоглазову.
— Ладно, ознакомься и подпиши, — майор протянул Дорошину протокол допроса и ручку.
Парень поставил подпись, потом захлопал пушистыми ресницами и тихо спросил:
— Меня будут судить?