Кошка в сапожках и маркиз Людоед
Шрифт:
– Саджолена добрая, - поддержала его Надин. – Она не откажет. Если хотите, я напишу ей записку.
– Напишите лучше записки своим подругам, - попросила я. – Завтра мы ждём всех с музыкальными инструментами. И вас, разумеется, тоже, Надин.
Когда мы вышли из дома, аптекарь не удержался:
– Решили вдарить искусством по нашему сонному городу? – спросил он, посмеиваясь. – Ценю ваше упорство, Кэт. И удивлён, что милорд Огрест согласился.
– Его уговорила Дайана, - сказала я, держа Марлен за руку.
Мне было не слишком приятно
– Барышня Миттеран? Да ни за что не поверю, - аптекарь находился в прекрасном настроении. – Сколько раз она приставала к Ноэлю… милорду с просьбой устроить бал или музыкальный вечер, а тут – раз! – и милорд услышал? Нет, это точно не её заслуга.
– Время меняет людей, - философски сказала я. – Скорее всего месье маркиз решил, что немного веселья на праздники – неплохая идея.
– Может и так, - согласился Ферет. – Знайте, что я полностью поддерживаю вас, Кэт. Рассчитывайте на меня во всём. Мне будет приятно помочь вам. И этой милой барышне, конечно! – он подмигнул Марлен.
А над городом опять сыпал снег – пушистый, лёгкий. Но особого тепла я не ощущала. Когда идёт снег – тепло? Да ну, выдумываете вы всё, господин аптекарь.
Глава 11. Обиды тайные и явные
Мы шли вдоль улицы – я, Марлен и Ферет. А рядом с нами шёл снег – задумчиво, не останавливаясь, крупным, мягкими хлопьями. Это было бы очень красиво, если бы у меня не замёрзли пятки. Как назло, мадам Бланкир жила на самой окраине города, так что я уже пожалела, что согласилась на прогулку. Можно было вернуться в замок, а за тамбурином съездить с Планелем, укутав ноги тёплой медвежьей шкурой.
Аптекарь весело болтал и шутил с Марлен, а я не могла даже вникнуть – что он там говорил. Скорее бы добраться до какого-нибудь дома и – о, дивная мечта! – хоть немного согреться.
Ферет вдруг схватил меня за руку, и я чуть не шарахнулась от него, возмутившись такой вольности.
– Что это… - начала я, освобождая ладонь из его пальцев, но он с улыбкой смотрел вперёд и кланялся, приветствуя кого-то.
– Добрый день, господин Савё! – крикнул он.
Навстречу нам шёл высокий и широкоплечий старик в бобровой шапке, надвинутой на самые глаза. Лицо у него было угрюмым, а из-под бобрового меха виднелись седые бакенбарды – по моде двадцатилетней давности. Ступал старик крепко и тяжело, и так же тяжело посмотрел на нас – сначала на Марлен, а потом на меня. Конечно же, задержав взгляд на моих красных сапогах.
– Как ваша простуда? Капли помогли? – тараторил аптекарь. – Я зайду к вам, если позволите. Принесу новый сбор от кашля.
– Благодарю, здоров, - ответил старик мрачно и коротко, а потом обратился к Марлен: - Добрый день, барышня. Вышли погулять?
– Мы были у госпожи Броссар, - аптекарь заговорил вместо Марлен, и заливался соловьём. – Ей стало немного плохо, Надин вызвала меня. Теперь вот показываю барышне Ботэ город…
– Нет,
– Вы ведь ещё не знакомы, господин Савё? – Ферет звенел, как тамбурин – громко и без остановки. – Это – барышня Кэтрин Ботэ, гувернантка малышки Марлен. Приехала из столицы, очень интересуется историей нашего города.
Старик пристально взглянул на меня из-под седых кустистых бровей:
– Ботэ? – переспросил он. – Вы родственница виконтессе Ботэ?
– Наши семьи давно не общаются, - повторила я привычную фразу, - а с виконтессой я и вовсе не знакома.
– Понимаю, - хмуро сказал старик и наклонился к Марлен. – Ну и как? Вам нравится учиться, юная барышня?
– Да, - сказала Марлен, глядя на старика без страха. – Мы скоро устроим концерт, все будут играть на разных инструментах, а я – на тамбурине. Вы придёте послушать?
От меня не укрылось, как заплясал на месте Ферет – будто ему не терпелось увести нас от этого господина Савё. Но чем же он так опасен?
– Конечно, приду, - прогудел старик. – Передавайте привет и поклон своему дядюшке. А это – подарок вам от меня. На ленты и сладости, - он жестом фокусника взмахнул рукой, прищёлкнул пальцами и протянул Марлен новенький золотой.
– Что вы, не стоит… - я была смущена таким дорогим подарком.
Кто знает, как отнесется к этому милорд Огрест? Вдруг у него не очень хорошие отношения со стариком?
– Вы очень добры, господин Савё, - опять встрял Ферет. – Но нам пора, с вашего позволения.
– Если барышне Ботэ интересен Шанталь-де-нэж, - сказал старик, выпрямляясь, - то она может посетить мою библиотеку – там вся история города, и я могу рассказать гораздо больше, чем вы, Ферет, - и он добавил, обращаясь ко мне: - Ферет – приезжий, всего пару лет в нашем городе, знает обо всём только понаслышке.
– Вообще-то, я здесь уже восьмой год, господин Савё! – со смехом возразил аптекарь.
– Какая разница – два, семь, - отмахнулся старик. – Всё равно вы – приезжий, для вас Шанталь-де-нэж – чужая земля. А я живу здесь с рождения. И мои деды и прадеды родились и жили здесь.
– Спасибо за приглашение, - поблагодарила я вежливо, едва сдерживаясь, чтобы не заплясать на месте, как Ферет, только по другой причине – потому что уже не чувствовала пальцев на ногах. – Вы очень любезны, месье Савё. Но сейчас мы идём к мадам Бланкир, чтобы взять тамбурин для этой маленькой красавицы… - я похлопала Марлен по плечу.
Я слишком поздно заметила, что аптекарь маячит за спиной старика, скорчив страшное лицо, мотая головой и беззвучно крича «нет!».
Старик задохнулся, будто ему в лицо прилетело крепким снежком, побагровел и пошёл прочь от нас, даже не попрощавшись.
– Что опять такое? – растерянно спросила я у Ферета, позабыв даже о замёрзших ногах.
– Не надо было говорить при господине Лиленбруке про его дочь, - удручённо вздохнул аптекарь. – Теперь он с вами год не станет разговаривать. Обиделся.