Кошки-мышки

Нестерова Наталья Владимировна

Подобными историями наш радиоактивный матрас был насквозь пропитан. Истерзанная воспоминаниями, я вставала ни свет ни заря, предавалась детским играм. Когда раскраски кончились, составляла пазлы, собирала картинки из кубиков, строила средневековый замок из элементов конструктора, который прежде нам никак не поддавался, и Макс говорил: «Это придумал снедаемый честолюбием, провалившийся в архитектурный институт мизантроп». Замок выстроила за две бессонные ночи.

Тетю Дашу по утрам ждал заваренный чай и каша. Она говорила, что всегда знала, какая я замечательная

хозяйка. А распустех, которые дрыхнут до полудня и держат семью на сухомятке, надо отстреливать. Похвалы были незаслуженны, я первая получила бы пулю. Когда сидела с Гошкой, мы спали до десяти, по выходным и сейчас валяемся в постели, пока голод не поднимет. В будни до работы муж получает лишь чашку кофе, сын завтракает в саду. Несмотря на утреннюю сексуальную игривость, спросонья, после трели врага-будильника, мне обычно свет не мил.

Во мне союзничают противоположности. Например, горькая обида на мужа и острое желание вернуть его.

Недостаток отдыха компенсировался днем. Неукротимая сонливость наваливалась после обеда. То, закрывшись в кабинете, проваливалась в короткий, но глубокий сон, то припарковывала машину и спала, свалившись на кресло пассажира. На приеме, стоя с фужером вина, почувствовала, что отключусь через секунду, засну, как лошадь, стоя. Ушла в туалет, заперлась в кабинке, опустила крышку унитаза, села, положила сумку на колени, поверх голову…

Как-то читала в научно-популярном журнале про волны мозга, фиксируемые энцефалограммой во время сна. Есть волны альфа и бета. Смысл: для отдыха важна… не помню, какая из них. Мол, вы можете проспать двенадцать часов, но если не возникла альфа (или бета), будете чувствовать себя разбитым, не отдохнувшим. И напротив, пятнадцать минут дремы при альфе (или бете) гарантируют хорошее самочувствие. Я не поверила: статья ошибочная, враки, десять часов сладкого сна ничто заменить не может.

Теперь признаю: в статье было верно рассказано. Так существовать можно: хватануть альфу (или бету) на несколько минут днем в каком попало месте. Другое дело, согласитесь вы складывать по ночам детские кубики, а днем кунять или дрыхнуть в общественном туалете?

С Майкой мы не виделись, только перезванивались. У подруги все складывалось замечательно, роман с Сашей ускоренно катил к загсу. Счастливые люди — эгоисты, Майка ни разу не поинтересовалась, как у меня на душе. С другой стороны, она заслужила и заслуживала большую порцию счастья. И я не имела права портить ей малину своей постной физиономией.

— Саша хочет забрать детей! — радостно сообщала мне Майка.

— Каких детей?

— Моих, Игорька и Веронику. Привезти от мамы с папой. Саша говорит, что дети должны воспитываться с нами, а бабушку с дедушкой навещать в каникулы.

— Саша молодец.

— Ага. После Нового года едем к моим. Я трясусь, а Саша говорит: все возьму на себя.

«Саша говорит…» — Майка произносила каждую минуту. У меня на языке вертелось саркастическое: «Оказывается, Саша говорит не только про французскую историю?» Но вслух я выражала только радость за подругу. Наше общение свелось

к тому, что Майка рассказывала про благородные порывы Саши, а я периодически, собрав остатки энтузиазма, восклицала: «Здорово!», «Прекрасно!», «Рада за тебя!».

Тетя Даша, еще одна невеста, тоже витала в матримониальных мечтаниях. Въедливая, дотошная, способная чиновников довести до нервного тика, в преддверии замужества тетушка выказывала удивительную робость. Ей казалось, что выступит перед родными посмешищем.

Пришлось брать дело в свои руки. Прервав очередной приступ стенаний, когда тетя Даша, позвякивая бигудями, снова завела песнь про то, что ее осудят, я взяла телефон и набрала номер свекрови.

Поздоровалась, справилась о самочувствии, о Гошке и прямо сказала:

— У нас новость. Тетя Даша выходит замуж за Виктора Петровича.

— Наконец-то, — хохотнула свекровь, — мы уж думали, поматросит и бросит.

— Что? Что она говорит? — шепотом спрашивала красная от волнения тетушка.

— Передаю трубку невесте. Днем позвоню с Гошкой пообщаться. Целую! — попрощалась я.

Они говорили минут пятнадцать. И все это время тетушка делилась сомнениями, а свекровь разубеждала, лила бальзам на мнимые раны.

Пока тетя Даша не остыла, я вторым номером выдала звонок ее дочери.

— Привет, Ира! У вас все в порядке? Сейчас мама сообщит важное известие.

И передала трубку тетушке. Она принялась мямлить, говорить про свой преклонный возраст. Словом, хорошенько напугала дочь, так и не решившись сказать о предстоящей свадебке.

Я опять забрала трубку, из которой сыпались панические вопросы Иры:

— Мама! Скажи мне честно! Ты была у врача? Что нашли? О, господи, говори же!

— Это Лида. Успокойся. У твоей мамы нашли бурный всплеск гормонов удовольствия.

— Каких-каких гормонов?

— Тетя Даша выходит замуж за Виктора Петровича.

— Это понятно, а что у нее со здоровьем?

Интересное дело, всем, кроме тетушки, было заранее известно, чем кончится тимуровская забота о Викторе Петровиче. Но заподозрить в интригах и кокетстве тетю Дашу невозможно. Прямолинейная и в лоб говорящая, она к ним совершенно не способна. А ведь считается, что за всякой дружбой с мужчиной женщина прячет корыстные цели.

Ирина полчаса убеждала маму, что все только рады ее замужеству. Взяла на себя обязательство оповестить подруг тетушки, уверила, что все позвонят с поздравлениями. И потребовала, чтобы тетя Даша ежедневно измеряла давление, себе и Виктору Петровичу.

Когда тетя Даша положила трубку, я спросила ее:

— А вы любите Виктора Петровича?

— В каком смысле?

— Не в плотском, этот аспект мы уже обсуждали. Душевно, сердечно?

Тетушка задумалась, точно ей впервые в голову пришло, что замуж надо выходить по любви, и ответила со свойственной ей честностью.

— Я полюбила его не сразу.

— Когда же?

Почему-то я думала, что скажет: когда наводила справедливость в жэке, или когда хватала за руку водителя троллейбуса, когда выводила в квартире Виктора Петровича тараканов…