Кошкин муж
Шрифт:
Прошло ещё два года, и Соня попала в аварию. Женщина осталась цела, а вот машина пришла в негодность. Без колёс семья уже не представляла жизни, и скопленные деньги на квартиру пошли на поддержанный японский микроавтобус. В нём хватало места для детей. Убрав второй ряд пассажирских сидений, можно было разместить работы Алексея, которые его жена выставляла на различных выставках. А ещё супруги иногда уходи из квартиры в ночь, чтобы провести в машине часок наедине, когда им хотелось чего-то особенного.
Теперь они в третий раз начали копить на новую квартиру, перед этим сделав ремонт в нынешней. Обеденный
В общем, как-то уживались.
Все дети Кошкиных часто бывали на папиной работе.
Таня с шестнадцати лет на каникулах подрабатывала там, принимая телефонные звонки, пока не поступила в педагогический и не передала эту должность младшей сестре.
Именно там Люба пришла к выводу, что ей не в тягость кабинетная бумажная работа, и она готова строить карьеру в этой стезе.
А младшенький не проявлял к фабрике «Дубрава» никакого интереса, предпочитая после школы сбегать в компьютерный клуб. Старшенькая тоже уже давно не проводила свободное время дома, предпочитая гулять или навещать подружек, чьи квартиры отличались от вечного бедлама Кошкиных. И догулялась до того, что вернулась однажды под родительские очи с расцарапанной щекой и вывихнутым пальцем — следами драки сразу с двумя соперницами за сердце привлекательного старшекурсника, который на девчачьем факультете был звездой.
— Это парень должен тебя добиваться, а не наоборот — поражаясь виду дочери, сказал Алексей. — Как у дедушки с бабушкой было и у меня с мамой.
Мужчина намекал, что нужно подождать того, кто сам проявит интерес. Но Таня взяла пример родителей за основу, и через несколько месяцев начала встречаться с рукастым студентом колледжа Вадимом.
Полгода Люба и Стасик слушали музыку на кухне, давая старшей сестре и её парню провести время наедине.
А когда его забрали в армию, то вместо Вадима к Кошкиным зачастила его мать. Официально она заглядывала попить чаёк, а неофициально — пыталась поймать невесту сына за распутством, чтобы отговорить его от раннего брака. Но Таня весь срок вела себя безупречно, и вскоре родителям пришлось раскошелиться на свадебку.
На пышное платье скопил Вадим, а лимузин и ресторан — взяла на себя семья невесты, так как Соне очень хотелось дать дочери то, чего она была лишена.
Молодые переехали жить на съёмную квартиру, и Люба и Стасик были счастливы, разделив комнату пополам компьютерным столом, и деля территорию только друг с другом. Но райская жизнь продолжилась недолго, так как, наставляя дочь не спешить с детьми, Соня накликала прилёт аиста на себя.
И растерявшись, выложила всё это не мужу или подруге, а двадцатилетней Любе.
— Ваш папа будет против аборта, если делать, то молчком, — откровенно высказалась она.
— Мама, тебе сорок четыре года, чего хочешь именно ты?
— У нас получаются прехорошенькие детишки.
— В универе объявления висят, сначала устроюсь на полставки, хорошо себя проявлю и после выпуска уже буду с работой и опытом. Беременность, потом младенчество, когда мелкий из люльки вырастит,
Три года они копили, верная своему слову Любовь зубами держалась за своё место, закрывая глаза на враждебную обстановку в коллективе ради зарплаты, но зато они с отцом смогли скопить и перебраться в трёхкомнатную квартиру, расположенную в пятнадцати минутах от детища Станислава Викторовича Дубравина.
Так семнадцать плодотворных лет спустя Алексей, наконец-то, смог ходить на любимую работу пешком.
Родители, уже двадцатичетырёхлетняя Любовь, семнадцатилетний Стасик и трёхлетняя Иришка после давки в старой квартире, могли бы чувствовать себя королями в просторной новой с ремонтом и всей необходимой техникой, если бы не Вадим.
Мечтая об их с женой собственном уголке, парень начал работать вахтами. Две недели месяца он проводил в «поле», а оставшиеся две недели работал сторожем на стройке. И зачем супругам снимать целую квартиру, если почти всё время в ней живёт одна Таня? Проще вернуться в отчий дом, чтобы уменьшить траты и приблизить покупку собственного жилья.
Конечно, прогонять их Кошкины не стали, и на время, что Вадим был в городе, Стасик за символическую плату предоставлял им свою комнату, по старой привычке ночуя в кухне. Вот и получилось, что наслаждалась покоем, деля комнату всего лишь с одной трёхлеткой, Люба меньше года, а потом квартира снова стала напоминать бедлам. Ведь к компании родителей, которые теперь не выносили свои обжимания за пределы спальни, позволяя себе лишь поцелуи на глазах детей, присоединилась старшая сестра с мужем и младший брат, что с восемнадцати лет перестал просто где-то гулять, а начал приводить своих гёрлфрендс домой.
Вот и выходило, что его комната была территорией стонов. То он с подружкой, то Таня с Вадимом.
Так что Люба, не раздумывая, схватилась за возможность съехать подальше от любвеобильных родственников и заиметь свой персональный угол с тишиной и покоем, пусть даже для этого нужно выйти замуж.
Ключи
— … раздаёшь ключи всем желающим.
Стас прекрасно осознавал, что его брак не вписывается в традиционные представления об отношениях между мужем и женой. Но это не мешало им следовать основным правилам, играя роли супругов.
Мужчина — главный добытчик, он оставляет деньги на хозяйство, помогает, когда нужно, и проявляет заботу и уважение, благодаря за приготовленную еду, спрашивая о самочувствии, прислушиваясь к просьбам и замечая, когда жена что-то меняет в квартире или себе. К примеру, когда привычный бесцветный лак на её ногтях сменяется ярким покрытием, утром она предстаёт в незнакомой ему юбке, или на кухонном столе появляется новая скатерть.
А женщина — хранительница домашнего очага, следит за тем, чтобы холодильник не пустовал, ноги не прилипали к полу, а скопившаяся пыль не вызывала приступ чиханья. И как представительница слабого, но прекрасного пола имеет право иногда истерить и обижаться из-за раздражённости в определённый период своего цикла, скуки или усталости.