Кошмар в августе
Шрифт:
— Так то мы... — пожал плечами Истомин.
— Неужели действительно Юлька ее убила?.. — бормотала Даша. — И тогда выходит...
— Зачем Юлии выбрасывать Шувалову из окна? Только за желание получить материалы? Так их пол института хотело получить, — проворчал Пантелеев.
— Да, но я предложила именно ей.
— В таком случае убивать надо было тебя, — вежливо заметил Истомин.
Даша будто и не слышала его.
— Так почему же она прыгнула?.. Она хотела ребенка... Ребенка. Черт побери, она хотела ребенка! И почему я сразу об этом не подумала... —
— Куда?
— К гинекологу.
Мужчины переглянулись.
— Зачем? — спросил Пантелеев.
Даша обернулась, глянула свысока:
— Хотите пойти со мной?
— Нет, нет, что вы...
— Тогда идите к черту.
Глава 34
1
Даша хорошо помнила расположение кабинетов и потому пронеслась мимо охранников и медсестер, словно профессиональный игрок в регби. Беспокоило ее только одно: лишь бы не застать доктора Пелтрама непосредственно во время осмотра. По счастью, очередная пациентка уже собиралась покинуть кабинет и как раз рассыпалась в благодарностях, когда на пороге возникла огнедышащая рыжеволосая женщина и буквально вытолкала ее за порог. Покончив с посетительницей, Даша закрыла за собой дверь на ключ и выставила вперед ладонь:
— Спокойно, доктор, я сейчас все объясню. Юлю сегодня пытались арестовать.
В кабинете повисла тишина. Даша незаметно перевела дыхание. Доктор Пелтрам снял очки, протер их и сел.
— У вас ровно одна минута, — глухо произнес он, глядя в бумаги.
— Скажите, Генрих Бенедиктович, вы помните некую госпожу Шувалову?
— Потрудитесь сообщить более полную информацию.
— Я имею в виду Марину Шувалову, имя, конечно, не самое редкое, но все-таки попытайтесь вспомнить. Такая странная мрачная дама, вся в черном...
— Ну, допустим, помню. Что с того?
— Мне нужно знать, с чем она к вам приходила.
Пелтрам был холоден.
— Вы каждый день собираетесь приходить ко мне по поводу ваших знакомых?
— Доктор, я не шучу, речь идет о тюрьме.
Пелтрам и бровью не повел.
— Даже если вы поклянетесь, что госпожу Паэгле сегодня расстреляют, без санкции прокурора я не сообщу вам ничего. Я просто не имею на это права. У вас все?
— Нет, не все. Я ценю вашу сдержанность, но Шуваловой это уже вряд ли поможет, вчера она покончила с собой. Или была убита.
Пухлой ладонью Пелтрам несколько раз провел по лысине.
— И все же это не меняет сути дела, — сказал он, однако в его голосе уже не было прежней твердости.
— Тогда, может быть, вашу позицию изменит тот факт, что вы многоженец? — Не дожидаясь приглашения, Даша села.
Доктор Пелтрам опешил.
— Я знаю, что у вас две жены: в России и в Польше, — продолжила она. — Не бог весть какое преступление, но на пару лет тюремного заключения, возможно, хватит. По крайней мере вы сможете себя почувствовать в той же тарелке, что и Юля. Правда, разница все же будет велика — Юля-то ни в чем не виновата.
Кто-то ожесточенно дергал
— Доктор, с вами все в порядке? — донесся голос снаружи. — Генрих Бенедиктович, почему вы молчите?
— Кстати, в клинике известно о вашей бурной личной жизни? — спросила Даша, будто не слыша голосов из-за двери.
Пелтрам вскочил.
— Тише! Прошу вас, говорите тише!
Даша развела руками, демонстрируя, что инициатива принадлежит другой стороне.
Пелтрам открыл дверь, выглянул в коридор.
— Все хорошо, все в порядке, — успокоил он своих сотрудников. — Благодарю вас... Предупредите Светлану Викторовну, что я немного задержусь.
Обернувшись к Даше, он возмущенно прошептал:
— Здесь кругом уши!
Та пожала плечами:
— Мне-то что. Обещаю забыть о ваших маленьких шалостях сразу же, как только вы ответите на мои вопросы.
— Что конкретно вы хотите знать?
— Как я уже сказала, Шувалова мертва.
На этот раз доктор не стал ссылаться на профессиональную тайну. Раздраженно поправив шапочку, он спросил сдавленным шепотом:
— А при чем здесь я? Вы же не думаете, что покончила с собой она из-за меня?
— Нет, конечно, нет. Причина ее самоубийства пока не выяснена. У меня такой вопрос: она могла покончить с собой из-за невозможности иметь детей?
Пелтрам бросил быстрый взгляд из-под очков.
— Какая ерунда! Я прекрасно помню эту даму, у нее было отменное для ее возраста здоровье, и, насколько мне помнится, на невозможность иметь детей она не жаловалась.
Сжав кулаки, Даша старалась сохранять спокойный вид, ее догадка подтверждалась.
— Вы уверены в этом?
— Еще бы. Ведь к нам она обращалась как раз по поводу искусственного прерывания беременности. — Пелтрам достал из металлического ящика медицинскую карту. — Запомнил я ее так хорошо, потому что детей у нее действительно не было, а возраст уже критический... Я бы сказал, последний шанс родить здорового ребенка.
И хотя Даша была готова услышать нечто подобное, все же переспросила:
— Вы уверены, что она была беременна?
Даже очки не смогли скрыть испепеляющего взгляда доктора.
— Вы спрашиваете меня как гинеколога или как досужего собеседника?
— Да, да, простите...
Даше стало окончательно понятно, почему Шувалова так противилась ее встрече с гинекологом: она надеялась получить Юлькины записи, давя на жалость, на женское сочувствие. Истинная же причина ее интереса крылась совершенно в другом.
Доктор Пелтрам барабанил пальчиками по столу.
— В принципе это и тогда не было особой тайной, а сейчас, если, как вы говорите, она умерла... На самом деле я, конечно, Марину знал хорошо. Она прекрасный ученый, хотя и не без странностей... Знал я и нюансы ее личной жизни. Она была одинока. Одинока и весьма обеспеченна. Мне показалось, что она ребенка хотела оставить, но по какой-то причине не могла. Может, на этом настоял отец ребенка?
— Вы его знали? — оживилась Даша.
— Бог мой, конечно, нет! Марина и словом о нем не обмолвилась.