Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм

Бенсон Майкл

Кларк также наслаждался своими способностями и достижениями, но был менее продуман относительно того, чтобы дать людям знать об этом, он передавал им чувство собственного достоинства. При этом его поглощенность самим собой перекрывалась почти детской способностью удивляться и факту своей известности, и Вселенной, в которой его известность была лишь особенной очаровательной безделушкой. Частично из-за его по существу оптимистичного подхода к жизни в его себялюбии было одно обезоруживающее свойство – приглашение разделить богатство. Как и многие писатели, Кларк в определенном смысле был одиноким, и его совместная работа с Кубриком давала ему приятное ощущение

свободы от профессионального одиночества.

И все равно он скучал по Цейлону и, в особенности, по Гектору Эканаяке, своему молодому цейлонскому другу, который когда-то стал чемпионом по боксу в наилегчайшем весе. Эканаяке, который снялся в фильме Уилсона Getawarayo, едва не потерял голову в прошлом году, когда потерял управление над своей моторной лодкой и повернул прямо в пирс. Молодой человек попал в больницу с переломом черепа – он выжил только благодаря шлему и молниеносной реакции. Ко всему прочему, у него с детства было косоглазие, и Кларк обещал оплатить операцию в США по исправлению этого недуга. В конце ноября автор поехал в аэропорт имени Джона Ф. Кеннеди, чтобы встретить Эканаяке, который никогда раньше не выезжал за пределы Цейлона. Операция должна была пройти в Калифорнии, и Кларк также пообещал оплатить курс дайвинга Гектору.

21 декабря Эканаяке пошел вместе с Кларком на Ленгстингтон-авеню после обеда. Кристиана и дети купили рождественскую елку и разместили ее на платформе в гостиной, но у них не было времени украсить ее. Хотя Кубрик и уделял максимум своего безраздельного внимания Кларку, который пытался закончить свой роман до Рождества, он отвлекался на кампанию по «Доктору Стренджлаву» к премии Оскар, и их дискуссию постоянно прерывали телефонные звонки. Кристиана налила Гектору чашечку чая и сказала, что на несколько часов уйдет с девочками делать покупки к Рождеству. На это Гектор, который все это время оставался неприкаянным, предложил украсить елку, пока их не будет. Кристиана собиралась украсить ее вместе с детьми, но, увидев, что другу Артура нечем заняться, согласилась.

Кларк и Кубрик продолжали дискутировать на нижнем этаже, а Гектор энергично атаковал елку, он расправлял ее, связывая ветви вместе, создавая равномерный по форме, похожий на храм силуэт. Далее он начал развешивать украшения в концентрические линии, смутно напоминающие пагоду. Из-за своей колоннообразной и ровной формы с тщательно связанными вместе ветвями и практически горизонтальными линиями мишуры, в которых не было и тени провисания, дерево стало воплощением буддистской Азии – это больше походило на священное бодхи, а не на рождественскую ель. Результат трудов Гектора куда больше располагал к размышлениям, пению и медитации, чем к чествованию пастырей, королей и младенца Иисуса. Когда спустя несколько часов Кристиана вернулась домой, она быстро перевела свое удивление в симуляцию удовольствия, чтобы не обидеть Гектора. «Мама! Мама! – закричала Аня, потянувшая свою мать на нижний этаж, чтобы Гектор не услышал. – Этот парень сделал очень странное дерево!»

Вернувшись в Челси, Кларк обнаружил у себя под дверью записку от Аллена Гинзберга и Уильяма Берроуза, в которой они приглашали его присоединиться к ним в баре. День вышел порядком скомканным, поэтому он с удовольствием откликнулся на их приглашение «в поисках вдохновения». После завершения последних глав книги 24 декабря, черновика почти на 15 тысяч слов, он преподнес то, что полагал завершенным манускриптом, Кубрику в подарок на Рождество. Новый материал Кубрик читал со смесью восхищения и удовлетворения, закончив, он с улыбкой подытожил: «Мы

расширили сферу научной фантастики».

Действительно ли они сделали это? «На самом деле, мы жестоко заблуждались, по крайней мере, я, – написал Кларк восемь лет спустя. – В действительности все, что мы сделали, было лишь грязным черновиком двух третей книги, описывающих самые важные моменты. Нам удалось провести Боумена через Звездные врата, но мы не знали, что будет дальше, только в самом общем виде».

С Рождества 1964 года Кубрику оставалось всего лишь разработать сценарий, основанный на книге, получить студийное финансирование, нанять актеров и киношников и начать съемки. 31 декабря Кларк получил копию письма Кубрика Скотту Мередиту, сообщающего агенту, что, согласно их соглашению, работа Кларка выполнена.

С Новым годом.

* * *

В своих заметках «Сын Доктора Стрейнджлава» Кларк написал про 24 декабря: «Принес полную книгу – уволен!» Тяжело не почувствовать страдание в этих словах. На самом деле, мы не знаем, что случилось дальше. В своем наброске статьи, созданном как всегда с оглядкой на будущие поколения, не говоря уже о том, что он знал, что Кубрик это прочтет, Кларк написал: «Первая версия романа попала в руки к Стэнли 24 декабря 1964 года, и он тут же уволил меня. Конечно, я снова начал работать на следующий день по новому контракту, но я хочу отметить, что был уволен в канун Рождества». (Достаточно предсказуемо, что Кубрик даже это вычеркнул с комментарием: «Невразумительно. Никто не поймет, что ты имеешь в виду».)

Вероятно, после некоторых серьезных нажимов со стороны своего бывшего коллеги и после некоторого прагматичного переосмысления, Кубрик пересмотрел свою сокращающую расходы меру, и к началу января новый контракт Кларка задним числом был подписан так, будто тот начинал работать сразу после окончания первого контракта. Он бы так не сделал, если бы не понимал, что на самом деле они не закончили. Тогда еще никто не подозревал, что под безжалостным натиском бескомпромиссного перфекционизма режиссера окончательный сюжет фильма потребует еще трех лет упорной работы.

И если не считать, что история была лишь частью в создании фильма, Кубрик понимал, что Кларк, даже не в качестве писателя, будет ценен как консультант с хорошими связями в аэрокосмическом сообществе. В любом случае, Polaris скоро придется перекладывать бремя финансовых обязательств на студию, потому что надвигаются и другие значительные затраты. Если Кубрик намеревался начать съемки в этом же году, ему в скором времени нужно было нанимать съемочную группу. Студийная поддержка становилась неотложной необходимостью.

Но сначала он хотел, чтобы у него было несколько сцен, которые можно показать. После долгого изучения «Вселенной» в 1964 году, в самом начале нового года Кубрик решил повторить технологии этого фильма, только на 65-миллиметровой цветной пленке. В январе он привез камеру из Лос-Анджелеса, заключил контракт с небольшой студией визуальных эффектов под названием Effects-U-All и арендовал заброшенную фабрику корсетов на пересечении 72-й улицы и Бродвея. Там он и его коллеги установили цистерны с черными чернилами и чрезвычайно токсичным растворителем краски времен Второй мировой под названием “банановое масло” (изоамиловый ацетат), все это они окружили высокоинтенсивным светом и сняли первые кадры того, что впоследствии станет «Космической одиссеей 2001 года». Они держали все в величайшем секрете и называли его «Проект Манхэттен» – отсылка к ядерной программе США времен Второй мировой войны.