Космическая одиссея 3 (2061 - Одиссея-3)
Шрифт:
– Еще есть варианты?
– Боюсь, за это время - никаких.
– Тогда идем на мостик и попытаемся поговорить с Чангом или с тем, кто там с ним.
Кто это может быть?– думал капитан. Ему не хотелось верить, что негодяем оказался кто-то из его постоянной команды. Значит...– ну конечно! Маньяк это ученый, старающийся подтвердить справедливость своей теории; эксперименты терпят неудачу, и он решает, что интересы науки и стремление к знаниям прежде всего... Все это неприятно походило на дешевую мелодраму о безумном ученом, но факты, факты... Неужели доктор Андерсон решил, что это
Теория рухнула, когда растрепанный и запыхавшийся геолог подбежал к капитану.
– Боже мой, что происходит? Включена максимальная тяга! Мы опускаемся или поднимаемся?
– Опускаемся, - ответил капитан Лаплас.– Минут через десять выйдем на орбиту сближения с Европой. Будем надеяться, что человек, управляющий полетом корабля, знает что делает.
Они стояли перед закрытой дверью на мостик. Изнутри не доносилось ни единого звука.
Лаплас изо всех сил постучал в дверь, едва не разбив в кровь костяшки пальцев.– С вами говорит капитан! Откройте!
Глупо, подумал он, давать команду, которую никто не собирается исполнять. Он надеялся, однако, что последует какая-то реакция. К его изумлению, так и произошло.
В динамике над головой что-то зашипело и раздался голос:
– Не делайте глупостей, капитан. У меня пистолет, и мистер Чанг исполняет мои приказы.
– Кто это?– удивленно прошептал один из офицеров.– Похоже на женщину!
– Совершенно верно, - мрачно согласился капитан.
Число версий резко сократилось, но легче от этого не стало.
– На что вы надеетесь? Вы знаете, что не сможете избежать наказания! закричал он как можно более властным голосом.
– Мы садимся на Европу. И если вам хочется когда-нибудь улететь отсюда, не пытайтесь мешать.
– В каюте ничего подозрительного, - сообщил спустя тридцать минут второй помощник Крис Флойд. К этому моменту двигатели были уже выключены и "Гэлакси" снижался по эллиптической орбите, готовясь вот-вот скользнуть в атмосферу Европы. Пути назад уже не было; сейчас можно было вывести из строя двигатели, но это было равноценно самоубийству. Двигатели понадобятся при посадке - хотя это всего лишь отдалит неизбежный конец.
– Роза Мак-Магон! Кто бы мог в это поверить? Может, она наркоманка?
– Нет, - ответил Флойд.– Это тщательно продуманная и отлично выполненная операция. У нее на корабле спрятано радио. Нужно взяться за поиски.
– Ты рассуждаешь как полицейский.
– Сейчас же прекратите, господа, - вмешался капитан. Все были взвинчены до предела - и в первую очередь из-за невозможности предпринять что-нибудь или хотя бы установить связь с мостиком, где забаррикадировалась преступница. Он посмотрел на часы.
– До входа в атмосферу - по крайней мере в то, что здесь называется атмосферой, - осталось меньше двух часов. Я буду у себя в каюте - вдруг им захочется поговорить со мной. Мистер Ю, прошу вас остаться у входа на мостик и сообщать мне о происходящем.
Еще ни разу в жизни капитан не чувствовал себя таким беспомощным, но бывает время, когда не остается ничего иного, кроме ожидания. Выходя из офицерской кают-компании, он слышал, как кто-то грустно заметил:
– Сейчас бы шарик кофе. Рози умела готовить такой кофе,
Да, мрачно подумал капитан, она действительно знает свое дело. За что ни возьмется, доводит до конца решительно и без колебаний.
Глава 28
Диалог
Лишь один человек на борту "Гэлакси" не считал происходящее полной катастрофой. Пусть я погибну, говорил себе Рольф Ван-дер-Берг, но, по крайней мере, у меня остается надежда обессмертить свое имя в анналах науки. Это, конечно, слабое утешение, но никто на борту не мог рассчитывать на большее.
"Гэлакси" направлялся к горе Зевс - в этом у него не было ни малейших сомнений; на Европе нет больше ничего интересного. Более того, ни на одной планете ничто даже отдаленно нельзя сравнить с горой Зевс. Значит, его теория - а он честно признавался, что это все еще оставалось теорией, - перестала быть тайной. Как могли это разнюхать? Он полностью доверял дяде Паулю правда, старик мог проявить неосторожность. Более вероятно другое - кто-то постоянно следил за его компьютерами. Если дело обстоит именно так, жизни старого ученого угрожает опасность. Может быть, следует предостеречь его, подумал Рольф. Он знал, что радист пытается установить связь с Ганимедом, воспользовавшись запасным передатчиком; уже сработал автоматический маяк, и сигнал тревоги вот-вот будет принят на Земле, ведь прошел почти час.
– Войдите, - отозвался Рольф, услышав деликатный стук в дверь.– А, это ты, Крис. Что тебя привело сюда?
Рольф с удивлением смотрел на Криса Флойда, которого знал ничуть не лучше остальных офицеров корабля. Если посадка на Европу окажется удачной, мелькнула у него мрачная мысль, у них у всех будет достаточно времени, чтобы познакомиться куда лучше.
– Привет, доктор. Вы - единственный, у кого каюта в этой части корабля. Решил вот обратиться к вам за помощью.
– Не уверен, что сейчас кто-нибудь на это способен. С мостика нет новостей?
– Нет. Когда я уходил, Ю и Гиллингс пытались прикрепить микрофон к двери. Впрочем, внутри все тихо. И неудивительно - у Чанга сейчас хлопот полон рот.
– А он сумеет совершить посадку на Европе?
– Он блестящий пилот; если вообще возможно посадить корабль, он посадит его. Меня куда больше беспокоит, как взлететь потом.
– Мне и в голову не приходило заглядывать так далеко. Я считал, что уж с этим-то не будет проблем.
– Нет, это окажется рискованным предприятием. Не забывайте, наш корабль рассчитан только на орбитальные полеты. Мы не собирались совершать посадку на одной из крупных лун - правда, рассчитывали сесть на Ананке и Карме. Поэтому не исключено, что мы застрянем на Европе, - особенно если Чанг израсходует слишком много топлива в поисках места для посадки.
– А ты не знаешь, где он собирается сесть?– Рольф постарался, чтобы его голос звучал как можно равнодушнее. По-видимому, это ему не удалось, потому что Крис взглянул на Рольфа с интересом.
– Пока не знаю. Все прояснится, когда Чанг начнет торможение. Но вы ведь хорошо знакомы с этими лунами; где, по вашему мнению, мы совершим посадку?
– На Европе лишь одно интересное место. Гора Зевс.
– А почему кому-то нужно садиться именно там?
Рольф пожал плечами: