Космическая одиссея 3 (2061 - Одиссея-3)

Кларк Артур Чарльз

Туннель, по которому он скользил длинными, пологими скачками, составлял примерно четыре метра в диаметре; ощущение невесомости оживляло в памяти яркие воспоминания о подводных пещерах на Земле. Незначительная сила тяжести еще больше усиливала эту иллюзию; казалось, он взял с собой чуть больше балласта, чем требовалось, и потому всякий раз медленно опускался вниз. И лишь отсутствие сопротивления напоминало, что он двигается не в воде, а в пустоте космического пространства.

– Ты вот-вот исчезнешь из поля зрения, - донесся голос Гринберга, стоявшего в подземном коридоре метрах в пятидесяти

от входа и соединенного с Чантом страховочным тросом.
– Радиосвязь действует превосходно. Какой там у тебя пейзаж?

– Трудно сказать - не могу идентифицировать окружающие формации, нет подходящих слов для их описания. Это не скальные образования - они рассыпаются в пыль при малейшем прикосновении, такое впечатление, будто я нахожусь внутри огромной головки швейцарского сыра...

– Ты считаешь, они органического происхождения?

– Да. Разумеется, к жизни они не имеют никакого отношения - просто это идеальное сырье для нее. Самые разнообразные углеводороды - химики будут в восторге от образцов. Ты еще видишь меня?

– Только свечение твоего фонарика; да и оно становится все слабее.

– Ага! Вот тут настоящий скальный грунт. Странно, как он здесь оказался, наверно, интрузия. Наконец-то - я напал на золотую жилу!

– Шутишь!

– На Старом Западе многие попадались на эту приманку, между прочим железный пирит. Конечно, это обычное явление на внешних спутниках, только не спрашивай меня, как он оказался на комете...

– Визуальный контакт утерян. Ты углубился в пещеру на двести метров. Прохожу через характерный слой - похоже на осколки метеорита.

Когда-то здесь произошли потрясающие вещи - надеюсь, удастся определить возраст. Здорово!

– Не кричи так!

– Извини - у меня дух захватило. Впереди огромный зал - вот уж чего не ожидал. Подожди немного, я обведу его лучом... Итак, он почти сферической формы - тридцать или сорок метров в поперечнике. И - комета Галлея полна сюрпризов - кругом сталактиты и сталагмиты!

– Что ж тут удивительного?

– Здесь нет свободной воды - и конечно, нет известняковых пород; вдобавок, такая малая сила тяжести. Кажется, это что-то похожее на воск. Минутку, я сниму на видеопленку. Фантастические формы... Что-то вроде оплавленной свечи. Странно...

– Ну что там?

Голос доктора Чанта внезапно изменился, и Гринберг сразу заметил это.

– Часть сталактитов обломана... лежат на полу пещеры. Будто на них...

– Да продолжай, не томи!

– Будто на них что-то натолкнулось.

– Ты с ума сошел! Может быть, сильное сотрясение?

– Здесь не бывает мощных сотрясений - только микросейсмы от действия гейзеров. Возможно, когда-то случился большой прорыв. Но и то несколько веков назад. Упавшие сталактиты покрыты пленкой этого воскоподобного вещества толщиной в несколько миллиметров. Доктор Чант медленно приходил в себя. Он не был слишком впечатлительным - сам процесс обследования пещер быстро устраняет таких, - но охватившее его ощущение пробудило тревожные воспоминания. А эти упавшие сталактиты уж очень похожи на прутья клетки, сломанные каким-то чудовищем, пытавшимся вырваться на волю...

Разумеется, это было абсурдным,

но доктор Чант знал, что нельзя игнорировать предчувствие опасности, пренебрегать даже самыми малозаметными признаками надвигающейся угрозы до тех пор, пока не будет выяснена их причина. Уже не раз подобная осторожность спасала ему жизнь; он не уйдет из этого зала, пока не узнает, чем вызвано такое ощущение. Он честно признавал, что чувство, овладевшее им, - не что иное, как страх.

– Билл, у тебя все в порядке? Что происходит?

– Занимаюсь видеосъемкой. Некоторые формы напоминают индийские храмовые скульптуры. Почти эротические.

Он заставил себя не думать об угрожающей опасности - будь, что будет. Чисто механические движения, связанные со сбором образцов и видеосъемкой, занимали почти все его внимание. В здоровом страхе, напоминал он себе, нет ничего противоестественного, лишь когда страх перерастает в панику, он становится смертельно опасным. Чант впадал в панику дважды (однажды на горном склоне и однажды под водой) - и до сих пор не мог вспомнить без содрогания холодное и влажное прикосновение ужаса. Но теперь, к счастью, он был далек от такого состояния по причине, кажущейся ему - хотя он и не осознавал этого полностью - странно успокаивающей. Во всей ситуации было что-то комическое.

Наконец он рассмеялся - нет, это был не истерический смех, он смеялся от облегчения.

– Ты когда-нибудь смотрел старые фильмы о звездных войнах?
– спросил он Гринберга.

– Конечно, много раз.

– Я только сейчас понял, что меня так беспокоило. Помнишь то место, где космический корабль Люка ныряет на астероид и сталкивается о гигантским змееподобным существом, скрывающимся в его пещерах?

– Это был не корабль Люка, а "Тысячелетний сокол" Хэна Солоу. Меня всегда приводило в недоумение, чем питается несчастное чудовище. Наверно, оно ужасно голодало, поджидая, пока не свалится из космоса лакомый кусочек. Принцессы Лейи ему и на зуб не хватит.

– Не согласен быть даже такой закуской, - ответил доктор Чант, совсем успокоившись.
– Пусть на комете и существует жизнь - это было бы великолепно, - но цепь питания слишком уж коротка. Если здесь есть что-то, размером превышающее мышь, я буду невероятно удивлен. Скорее что-нибудь похожее на грибы... Ладно, за дело - куда бы пойти дальше? На той стороне два туннеля. Тот, что справа, пошире. Попробую сначала туда...

– Сколько еще у тебя страховочного троса?

– Не меньше полукилометра. Ну, я пошел. Достиг середины зала...

Черт, отскочил от стенки. Схватился руками... Буду двигаться головой вперед. Гладкие стены... Для разнообразия настоящая скала... Очень жаль...

– Что случилось?

– Масса сталактитов - слишком близко один к другому, чтобы протиснуться между ними... и они такие толстые, что расчистить дорогу можно только взрывами. Это было бы очень обидно... Поразительные краски - впервые здесь на комете вижу настоящие зеленые и синие цвета. Подожди, я сниму их на видеопленку...

Доктор Чант уперся спиной в стену туннеля и нацелил камеру. Пальцем в перчатке хотел нажать кнопку яркого освещения, но промахнулся и случайно выключил освещение совсем.