Космические тайны курганов
Шрифт:
Связь поколений, людей, человечества и мироздания!
Не это ли вехи дороги в бессмертие?
Герой, рискующий жизнью, а тем более отдающий ее за всеобщее дело, — олицетворение связей. Вот что необходимо понять! А чтобы глубже понять, надо проследить истоки общественных представлений о героизме.
Такое исследование было проведено О. М. Фрейденберг, выдающимся советским историком культуры. Проанализировав эпос, древнейшую литературу и большое количество фольклорных данных, исследовательница пришла к определенным выводам.
Местность, где обитали изначальные герои различных
Преодоление смерти — характернейшая черта героизма. Богатырь спускался в преисподнюю и возвращался на белый свет. Его деяния носили космический характер: он добывал для соплеменников весеннее солнце и летний дождь, рог изобилия и волшебную мельницу; спасенные им красавицы означали воспроизводство народа, его здоровье и молодость.
Первоначально героями были только мужчины. Причина тому не столько в утверждении патриархата, в период которого складывался так называемый героический эпос. Главная причина заключалась в том, что женщина — мать, и рожая, она вновь и вновь возрождается; преодоление смерти — в природе ее. А вот мужчине для обретения посмертного продолжения надо было проявлять свою волю. Так был изобретен обряд инициации — посвящения (в основном мальчиков). Он имитировал деяния героев: отречение от земных радостей, путешествие в потустороннем мире (на кладбищах, в пещерах, в лесах), сражение со злом и добычу блага (экзамен на профессионализм охотника и пр.), выход на белый свет в качестве носителя духа мифического предка народа.
Так снималось извечное и наиболее разительное из всех противоречий человеческой истории — противоречие между жизнью и смертью.
Каннибализм в его духовном аспекте, а не как проявление голода, что случалось относительно редко, — древнейшая форма первобытного преодоления смерти. О. М. Фрейденберг отмечает: "Чем человек древнее, тем больше в обществе упорядоченности и связанности. Кровожадность, людоедство, убийства и насилия вызываются не преступностью и "дикостью", а тотемистическим осмыслением крови и смерти".
Тотем на языках американских индейцев означает животное или растение, от которого племя ведет свою родословную. Как правило, это то существо, которое издревле оказалось в сфере интересов данного коллектива, особо содействуя или же препятствуя его жизнедеятельности.
Предок-тотем охранялся. Его нельзя было не только убивать, но и причинять ему неприятности. Кроме определенных празднеств или ритуально обставленных промыслов, когда племя причащалось к тотему, становясь ему "живой могилой" и обретая жизнестойкость. Происходил натуральный обмен, осуществлялся обряд вещественной связи между людьми и средой обитания.
Так было до тех пор, пока хозяйство оставалось присваивающим: охотничье-рыболовецким и собирательским. В таких условиях люди оставались "детьми природы" и одухотворяли ее, считая своим полным подобием.
Но вот хозяйство стало производящим: скотоводческим и земледельческим. Люди превратились "во "владык"
Уже не от быка или яблони, а от соплеменника следовало теперь причащаться... И так продолжалось до тех пор, пока развитие абстрактного мышления и мировосприятия достигло такого уровня, когда Бхага ("часть", "наделитель") превратился в "бога" и стало возможным воображать еду и питье (хлеб и вино в христианстве) плотью и кровью жертвенного человека.
Такая подмена — несомненное свидетельство культурного прогресса. Но она же — показатель растущей пропасти между человеческим обществом и породившей его природой.
Преодолеть эту пропасть, прогрессируя дальше, можно, лишь открывая новые, все более гуманные способы преодоления ужаса небытия. И первобытные люди сделали в этом направлении несколько смелых шагов.
Ритуальное самоубийство — вот первый из них. Не сразу, не вдруг, но оно заменило каннибализм. Где-то в период его утверждения и распространились хорошо известные нам по своему выражению, по напрочь забытые по содержанию "принести себя в жертву" (то есть отдаться на съедение) и "на миру и смерть красна", героическая гибель на глазах соплеменников.
Обычай героических переходов в подземный или небесный миры утверждался тогда, когда общество замечало растущую трещину между собой и природой, бытием и небытием. Эта трещина — отрицательное следствие того преимущества, которое принес людям переход от присваивающего к производящему хозяйству. Она стала началом пропасти противоречий, которую расширяли затем классы, государства и войны и которая разрослась в наш век до реальной угрозы истребления не только всего человечества, но и планеты Земля. По мере взросления цивилизации росла и тень ее гибели. И герои доклассовых, первобытнообщинных времен стали первыми из плеяды борцов за вечность рода людского.
Неосознаваемый людьми того времени смысл самопожертвования сводился к снятию возрастающих противоречий. Осознанные же усилия первобытных героев были направлены на удержание исконного родства племен и матери-природы, человека и народа, общества и Вселенной. Семейные связи знакомых нам уже Адити, сыновей ее Митры — Варуиы и внуков Мануса — Ямы стали одной из первых идеологий рождающейся цивилизации, одной из первых попыток обоснования гармонии и неуничтожимости мироздания.
Роль героев — посредников между миром людей и вселенскими силами, ведающими благополучием родов и племен, — брали на себя наиболее уважаемые мужчины. Обычно это были престарелые, но еще крепкие вожди — не только предводители, но и символы единства и жизнестойкости коллектива. Права ветшать и пожираться старостью такой человек не имел. Он обязан был принести себя в жертву, достойно "отойти в мир иной", явив напоследок соплеменникам пользу, а себе обретая бессмертие.