Космический маразм
Шрифт:
– Сама она кошечка, – прошипел Конотоп, когда мы отошли от кассы и направились на выход к поездам.
Вокруг царила традиционная вокзальная обстановка – проспиртованные бомжи, сомнительные полицейские, усохшие пирожки с начинкой неизвестного происхождения.
Голос с небес объявил громогласно:
– В связи с уходом на пенсию по состоянию здоровья в расписание электропоездов вносятся изменения. Поезд отправлением…
– Удивительно! –
– Хочу напомнить, – произнёс Сам Дурак, нахмурившись, – что нашей целью всё-таки является Эгозон.
– Хм, – ответил Вам Кого. – Ну, не всё же сразу.
Мы подошли к вагону, и Вам Кого протянул билеты проводнику в аккуратной синей форме – не то узбеку, не то таджику.
– Нельзя, – сказал он, замахав руками. – Тигр нельзя.
– Позвольте, – опешил Вам Кого. – Как нельзя? Билет же продали.
– Не понимать по-русски, – сказал проводник. – Тигр нельзя.
– Чёрт знает что, – сказал Вам Кого. – А может, вам можно заплатить? Даю две единицы, – и он достал из кармана свой приборчик для оплаты.
– Не понимать по-русски, – повторил проводник.
– А так? – уточнил я, протягивая ему тысячную купюру.
– Конечно, – проводник осклабился и посторонился, пропуская нас. – Тигр – он ведь тоже человек.
Мы втиснулись в вагон и нашли своё купе. Конотоп сказал, что внутрь он не пойдёт – слишком тесно, и улёгся в коридоре. Остальные сели вокруг столика.
– Хм, – сказал Вам Кого, постучав костяшками пальцев по столу. – Что-то уже есть хочется. Да и выпить не мешало бы. Володя, а вы не сгоняете за водочкой?
– Без проблем, – сказал я.
– И огурчиков, пожалуй, – добавил Вам Кого. – До отправления ещё пятнадцать минут.
Я вышел из поезда и осмотрелся в поисках торговых точек. Обратился к проводнику:
– А где здесь еды можно купить?
– Не понимать по-русски, – ответил он.
Я вздохнул и поплёлся к концу платформы. Пройдя мимо палатки с шаурмой и газетного киоска, я уткнулся в забор. Повернулся обратно и попытался вернуться к поезду, но там тоже оказался забор. Пошёл направо, вдоль забора, который всё никак не кончался.
– Я идиот, – пробормотал я. – Ведь такое было уже. Тут ведь если уйдёшь, то совсем не обязательно вернёшься…
Мне очень не хотелось снова оказаться одному. Внезапно забор кончился, и я увидел, что вышел на улицу возле огромного завода. У проходной подметал дорожку дворник в фартуке, в котором я через мгновение узнал чернокожего разведчика Пахома.
– Здравствуй, мил человек, – сказал он. – Куда путь держишь?
– Здравствуйте, – сказал я. – А не подскажете, где здесь водку можно купить и огурцы маринованные?
– Нигде, – ответил Пахом, улыбнувшись рядом белоснежных
– Даже и не знаю, – ответил я. – Теперь-то я знаю, что вы йокес. А йокесам доверять нельзя.
– Почему это? – удивился Пахом. – Или тебя кто из наших обидел?
– Ваш скелет хотел нас убить, – я шмыгнул носом.
– Йок? – Пахом рассмеялся. – Ну что ты! Йок и мухи не обидит. Это он шутил, должно быть. А если бы захотел, то убил бы.
Я вспомнил мёртвых гитлеровцев и подумал, что Пахом преувеличивает насчёт мух.
– Не веришь, я гляжу, – Пахом покачал головой. – А ты знаешь, почему Йок Естер – скелет? Он сказал, что мясо ему без надобности, йокесы всё равно не умирают. Срезал мясо и раздал голодным на планете Голопера. Так что зря ты так презрительно о йокесах говоришь… Есть, конечно, отщепенцы, – вздохнул он. – Вот Рубель, к примеру. Он тоже наш был, а потом откололся. Злобный, любил поиздеваться над другими. И женщинами чересчур увлекался.
– Что ещё за Рубель? – не понял я.
– Да демон один. Неважно. Ну что, будешь водку брать? Вряд ли где ещё найдёшь.
– Ну, давайте.
В руке Пахома из воздуха сформировался пакет, который он передал мне.
Заглянув внутрь, я обнаружил там две бутылки водки, большую банку огурцов и одноразовые стаканчики.
– Спасибо, – сказал я. – Что я вам должен?
– Ничего, – ответил он. – Я же слышал, как ты про Африку кричал. Молодец. Только я бы на твоём месте поторапливался, а то твой поезд уже уходит.
– Где? – забеспокоился я. – Как туда попасть?
Пахом усмехнулся и растаял в воздухе, а завод за ним внезапно расступился, и я понял, что стою прямо посреди платформы, а поезд медленно проплывает мимо.
Вот как раз проезжал тамбур моего вагона с тем самым узбеком-проводником, который смотрел на меня через открытую дверь.
– Эй! – крикнул я. – Возьмите меня! Я с этого поезда! У меня и билет есть.
– Не понимать по-русски, – ответил проводник.
Поезд набирал ход, и мне пришлось бежать довольно быстро, чтобы не отставать от тамбура.
– Как это сказать-то? – я попытался припомнить что-то из иностранных языков. – Фемина романа сум! Адым Айше!
Узбек не реагировал и попытался закрыть дверь.
Тут я достал из кармана тысячную купюру и помахал ей в воздухе.
– Как хорошо, что вы успели, – улыбнулся проводник, приглашая меня внутрь.
Я запрыгнул в поезд и отдышался. Двинулся по коридору в сторону купе, возле которого, поджав по себя лапы, царственно возлежал Конотоп.