Космонавт. Том 2
Шрифт:
— Благодарю, Александр Арнольдович. Ещё момент один имеется. Родителям моим нужно исчезнуть на время.
На том конце провода замолчали. Затем послышалась возня, чиркнули спички и — выдох.
— Санаторий «Сосны», — проговорил, наконец, Ершов. — Скажешь, что путёвка от аэроклуба за успехи и особые достижения в учёбе. — Снова пауза. — Завтра в семь утра выйдешь на улицу. У подъезда тебя будет ждать человек. Он и передаст путёвку.
Поблагодарив ещё раз капитана, я уже хотел положить трубку, но вспомнил вспомнил кое-что важное:
—
Ершов хрипло рассмеялся:
— Ты ж не в кино. Поверни диск до щелчка и тогда антенна вылезет. Магнитик — к металлу. Ловить должен на двести метров. Батареек хватит на сутки. И, смотри мне, не теряйте. А то должен будешь, как земля колхозу.
— Понял. До свидания, Александр Арнольдович.
— Погоди… — добавил Ершов перед отбоем. — Если засвистит, как чайник, значит, троллейбусы мешают. Не пугайтесь.
Из трубки донеслись гудки. Я повесил её и вышел из будки, глядя на огни катка. Лёд тронулся, товарищи! Процесс пошёл!
Остаток вечера пролетел как один миг. После катка мы брели по заснеженным улицам, подгоняемые колючим ветром. Часть парней отправились по домам, ну а мы решили сходить в кино. Там сегодня показывали «Ключи от неба». Этот фильм почему-то в будущем прошёл мимо меня, поэтому и мне было интересно посмотреть его.
По пути Володя, распахнув пальто, пытался изобразить какого-то фигуриста, но поскользнулся и сел в сугроб, вызвав хохот остальных. Кинотеатр встретил нас полупустым залом. Видимо, все уже готовились к празднику. Но нам это было только в радость. Мы с комфортом разместились перед экраном и с удовольствием посмотрели лёгкую и довольно интересную комедию. Ну а после мы разошлись по домам. Время было позднее, а дел завтра у каждого было с избытком.
Утром я вышел во двор. Как и обещал Ершов, меня ждали. Сначала серый силуэт у подъезда замер, услышав скрип двери. Разглядев меня, незнакомец спросил фамилию, я назвал и только после этого он сунул конверт мне в руки, не проронив больше ни слова.
За завтраком я обрадовал родителей неожиданной поездкой в санаторий. Мать вертела бланк с золотым тиснением, будто держала слиток золота.
— «Сосны»! — её голос дрожал от восторга. — Ты слышал, Вася? Целых две недели!
Отец молча приподнял очки, поднеся путёвку к окну. Луч зимнего солнца высветил водяные знаки.
— С первого числа, — сказал я, разливая кофе по чашкам. — Завтра с утра вам нужно уезжать.
Отец кивнул, вдруг резко встал. Стол дрогнул, ложка звякнула о блюдце.
— Пройдусь, — бросил он, выходя из кухни.
— Ты куда? — спросила мать вдогонку.
Остановившись в дверях, он обернулся и натянул на лицо улыбку.
— Лена, я сегодня пропустил пробежку. Пойду хоть пройдусь. А потом вернусь и мы с Серёгой поможем с уборкой.
Мать кивнула и вернулась к рассматриванию путёвки. Я же смотрел на опустевший дверной проём и думал, что отец отъезду не шибко рад. С
К полудню наша квартира преобразилась. Мы с отцом выносили хлам: старые газеты, пустые банки и так далее. Мать кружила по кухне, словно фурия: резала свёклу для «шубы», замешивала тесто для печенья, ставила холодец на балкон. Из динамиков радио лилась музыка, добавляя особого уюта нашей квартире.
В полдень, как и договаривались с Ваней, я вышел из дома и встретился с ним у пивного ларька. Он расхаживал взад-перёд, пряча лицо в поднятый воротник.
— Держи, — я сунул ему ключ в руки после того, как мы обменялись приветствиями.
Следом я сунул ему в руки жучок и рассказал, как им пользоваться. Ваня кивнул кивнул, пальцы сжали переданное мной, как величайшее сокровище.
— Гром, а если…
— Не будет «если», понял? — Остановил его я. — Первого в восемь утра Володя будет ждать вас у метро. Вместе поедете к нему на дачу. Я с ним договорился. Всё, бывай. Наташке привет! С наступающим тебя, Ваня! — Я потрепал его по плечу и пошёл домой.
Переживания Вани мне были понятны, но они были лишними. Всё было под контролем и я нисколько не сомневался в успехе задуманного.
И вот, наконец, наступил вечер. Снег, падавший весь день, накрыл город белым покрывалом. Мы с матерью расставляли на столе тарелки с оливье и винегретом, когда в дверь ввалился дядя Боря. Его полушубок был усыпан снежинками, словно новогодний костюм.
— С праздничком, соседи! — он грохнул на стол банку грибов, а следом поставил туда же и бутылку шампанского. — Ленка, дай кастрюльку, икру растормошим!
За стол мы сели за час до полуночи. Говорили сначала о мелочах каких-то, обсуждали соседей, как это водится. Кто куда поехал, кто откуда приехал, у кого что случилось. А потом за развлекательную программу взялся дядя Боря.
— Ребята, — начал он, разливая игристое по бокалам, — хочу рассказать вам историю про одного знакомого летчика…
В общем, дядя Боря стал травить байки. Про свою службу, про то, как однажды чуть не влетел в сарай с курами, перепутав ручку газа и переднего тормоза на мотоцикле, и про то, как его собака однажды съела все новогодние подарки, пока он был на дежурстве.
Леонид Ильич Брежнев появился на экране ровно в одиннадцать пятьдесят пять. Синий костюм, тяжёлые веки, голос, будто галька перекатывается.
— Дорогие товарищи… вступая в новый год…
Дядя Боря тут же притих, застыв с вилкой в руке. Отец в это время медленно наливал «Столичную» по стопкам.
Когда куранты ударили двенадцать, мать встала, улыбаясь и поднимая бокал. После Дядя Боря затянул незнакомую мне песню путая слова. Я встал и подошёл к окну. Двор не пустовал. Сосед из дома напротив пытался зажечь самодельную хлопушку горящей газетой, а чуть поодаль, в тени дома, маячил силуэт в сером. Где-то должен быть и второй. Ершовские люди на месте. Хорошо. Я отошёл от окна и вернулся за стол.