Космонавт. Том 2
Шрифт:
— Мне интересно другое, — холодно ответил я, подходя к отцу. — Как так получилось, что ваши люди пропустили отца во время операции.
Ершов не ответил, но я успел увидеть, как скривилось его лицо, будто он лимон съел. Опустившись рядом с отцом на колени, я приступил к осмотру ранения. Лезвие ножа вошло в живот, чуть ниже рёбер.
— Скорая уже едет, — сказал Ершов, наблюдая за моими действиями. Я, не поворачивая головы кивнул, мол, услышал.
— Дыши ровно, слышишь? — сказал я отцу, отодвигая ткань, чтобы осмотреть
Кровь сочилась тёмно-вишнёвой струйкой. Значит, повезло и артерия цела. Я стянул с себя кофту, соорудил из неё подобие валика и положил под голову отца, под колени запихнул свои сапоги. Сгодятся, как временное решение.
— Серёжа… — начал отец, но я прервал его.
— Молчи и экономь силы. С твоими секретами мы разберёмся потом, когда тебя скорая подлатает. Как и с тем, почему ты здесь, а не с мамой в санатории. К тому же сейчас у тебя задача номер один — выжить.
Далее нужно было наложить давящую повязку или сделать тампонаду раны, чтобы остановить кровь. Я поднял голову и стал осматриваться в поисках чего-то подходящего. Глаз мой зацепился за пояс маминого плаща. Оценив его размер, я решил, что он сгодится и уже потянулся за ним, как услышал топот на лестничной площадке, а после увидел и входящих в квартиру медиков.
— Отойдите! — скомандовал врач, отстраняя меня от отца. Санитары уже разворачивали носилки — Дальше мы сами.
Ну а я и не против был — мешать профессионалам не в моих правилах. Азы первой медицинской помощи я знал, но медики справятся с этой задачей получше моего. Я отошёл в сторону и наблюдал, как медики чётко, без лишних движений занимаются раной отца.
— Покажите вашу руку, — услышал я мелодичный женский голос.
— Что? — переспросил я.
— Руку покажите, — повторила симпатичная молодая медсестричка ну или кем она была. — У вас кровь. Обработать надо.
Из-за выброса адреналина в кровь, я совсем забыл про ранение. Сейчас же с некоторым удивлением увидел, что по руке и правда юркой змейкой стекает кровь.
— Да ерунда, — махнул я рукой. — Царапина.
— Ерунда, не ерунда, а обработать надо, — строго проговорила обладательница голубых глаз в обрамлении пушистых ресниц.
— Ну, раз надо, — усмехнулся я и протянул руку.
Пока девушка возилась с моей рукой, отца уже уложили на носилки и унесли из квартиры.
— Благодарю, — сказал я, когда девушка закончила с моей рукой.
— Будьте здоровы, — сказала девушка и, стрельнув глазками на прощанье, вышла вслед за санитарами.
— Вашего отца повезли в больницу № 19, — сказал мне врач, собирая инструменты. — Навестить сможете завтра. Ранение довольно серьёзное, но врачи у нас хорошие. Жить будет.
Поблагодарив его, я посмотрел на Ершова. Он стоял в углу и разговаривал с невысоким мужчиной в чёрном пальто. Разговор был тихим, но по жестам я понял, что они обсуждают задержанных. В конце концов мужчина резко кивнул, пожал Ершову руку и, махнув
Грабителей к этому времени уже скрутили. Тощий шмыгал носом и затравленно смотрел по сторонам, коренастый всё ещё кряхтел, то и дело пригибаясь.
Наконец, все ушли, прихватив с собой оружие грабителей: нож и монтировку. Остался только Ершов.
— В порядке? — спросил он, подходя ко мне.
— В порядке, — пожал я плечами.
На самом деле я чувствовал лёгкую усталость — откат после схлынувшего адреналина. Но при этом мозг мой работал чётко и ясно.
— Для юнца ты держишься на удивление стойко, — хмыкнул Ершов.
— Этот, как вы выразились, юнец, посадил самолёт с отказавшим двигателем. Уж два идиота грабителя меня точно не испугают, — отбрил я.
— И то верно. Что-нибудь было кроме драки?
— Было, — кивнул я. — Они говорили про какие-то документы, — сказал я, вспоминая диалог грабителей в самом начале. — Какие документы — не говорили.
Ершов прищурился, провёл ладонью по щетине на подбородке:
— Документы-документы… Интересно. Выясним.
— Полагаю, это связано с работой отца, — я посмотрел в глаза Ершову.
Взгляд он не отвёл. Но видно было, что говорить на эту тему он не был намерен.
— Понял, — проговорил я. — Вы такой вариант предполагали.
— Да, — коротко ответил он. — Собственно, поэтому я здесь.
— Держите меня в курсе дела, — твёрдо сказал я. — Я хочу знать, что они скажут на допросе.
Ершов с восхищением цокнул языком и покачал головой, будто оценивая наглость:
— Посмотрим, Громов. Но не обещаю.
— Вы же понимаете, что сегодня я перешёл дорогу кому-то повыше? Я должен знать, что они расскажут на допросе, чтобы быть готовым к… разным ситуациям.
— Понимаю, но не всё зависит от меня, Сергей, — тон Ершова был серьёзен, без намёка на весёлость. — Ты молодец, Сергей, — перевёл тему Александр Арнольдович и похлопал меня по плечу. — Отдыхай.
— Ага, — сказал я, окидывая взглядом бардак в коридоре.
Ершов заметил мой взгляд, улыбнулся и вышел из квартиры. Наконец, я остался один. Когда квартира опустела, я ещё раз оглядел разруху: осколки стекла на полу, кровавые мазки на стене, перевёрнутая этажерка с рассыпанными пуговицами.
Первым делом собрал осколки банок. Потом вытер пол тряпкой, выжав розовую от крови воду в ведро. Попробовал оттереть кровь со стены, но сделал только хуже. Ничего, после ремонта у нас остался кое-какой материал — заделаю, чтобы мать не пугать. Нашёл отцовские очки с треснувшим стеклом, поднял их и аккуратно положил на сервант.
К десяти утра я уже стоял у входа в больницу № 19. По советским правилам (узнал я об этом, когда уже пришёл) посещения начинались с одиннадцати, но дежурная медсестра, увидев мои перебинтованную руку и лицо в синяках, вздохнула: