Космонавтов 80/81
Шрифт:
– Простите. Простите, я просто очень спешил! Если надо – готов оплатить врача или как скажете, – Асиф был бледнее своего молочного шарфа, его широченные брови-гусеницы взметнулись почти до границы волос, да там и остались.
– Асиф, у вас что-то случилось?
– Нет… Нет… На работу бегу…
– Асиф управляет кафе «Вкус Востока», – пояснила Мика.
– Да, приходите в гости. Всегда буду рад! Если я сейчас ничем не могу помочь – простите, нужно идти. Вам точно не нужен врач?
Не дожидаясь ответа и произнося последние слова уже на ходу, Асиф скрылся за углом дома, тёмный и изломанный, как те
– У тебя все соседи такие? Тогда неудивительно, что ковёр пропал! Он выглядит подозрительно и точно не тянет на хорошего парня! Ты удивишься, но положительные ребята не бьют девушек, двери открывают вежливо, учтиво. Ещё наверняка ходят на рыбалку, потому что рыбалка – это такое медитативное занятие, и…
– Обычно он не такой. Наверное, что-то стряслось. Но, знаешь, действительно есть одна странность: ему не надо выходить из подъезда, чтобы попасть на работу. Он явно не во «Вкус Востока» бежит!
– А я сразу почувствовала! Давай проследим?
Вася сделала шаг и, схватившись за плечо, тихонько застонала. Бежать за Асифом Мике хотелось ещё меньше, чем пригласить малознакомого человека в дом, поэтому выбор был очевиден, и она всё же сказала: «В другой раз! Сейчас давай зайдём ко мне и осмотрим твои повреждения».
Василиса лежала на матраце, выполняющем у Мики функцию кровати, как Даная, ждущая Зевса, и игралась с собственной чёлкой. Мика сидела рядом, прислонившись спиной к стене. Визуально плечо гостьи было в полном порядке – может, только припухло слегка. Вася быстро разобралась на кухне и сама сделала чай, который они сейчас и пили, закусывая веганским пловом, доставленным ещё в обед из «Вкуса Востока».
Их пальцы блестели от масла, и Мика переживала, что всё вокруг будет в жирных пятнах, но Вася была непреклонна – плов следует есть исключительно руками. Её природа была абсолютно первобытной – это было заметно по тому, как вытягивались и шевелились пухлые губы, когда она жевала, как подёргивался всё время кончик носа – будто она бесконечно принюхивалась, брала след; её пальцы хватали рисинки и нут так проворно, что складывалось впечатление, будто только руками она всегда и ест.
Мика ожидала, что Вася отдохнёт, насытится (возможно ли это?) и засобирается домой.
Но было бы наивно думать, что она может предугадать поведение этой девушки и уж тем более как-то управлять этим потоком.
– Мика! До меня дошло! Это только кажется, что Исида не помогла, а на самом деле – сходится! Смотри, это же гениально! Сначала я вроде как обрадовалась, что какерлаков в мире не так много и похитителя найти – ну вообще раз плюнуть будет! Потом, конечно, зависла – если б у тебя был сосед-альбинос, то ты бы непременно знала. А посторонний с улицы воришка – это ненатурально как-то звучит. Получился тупик. Но Исида не может ошибаться, я уже столько раз проверяла. (Исидочка, если ты слышишь – прости мои сомнения!) Так вот, любой из твоих соседей может быть какерлаком! Что такое краска для волос, знаешь?
– У альбиносов ещё радужка прозрачная…
– Линзы! Представь, родился ты таким белёсым, практически бесцветным, и с самого раннего детства каждый, абсолютно каждый на тебя глазеет! Возможно, ты привык и ко скольким-то годам тебе стало всё равно, но может быть и совсем
Удивительно, что Мика сама ничего подобного не подумала. До Васиного монолога вариантов у неё было только два – либо Исида несёт чушь (но подруга ей так доверяет!), либо это какой-то незнакомый ей какерлак с улицы зашёл и украл, что невозможно. Но если удастся выяснить, что один из соседей и вправду альбинос?
– Ты, наверное, думаешь: «А зачем вообще соседям воровать мой ковёр?» Но и тут, Мика, у меня есть вариант! Непонятно было, пока мы не узнали, что воришка – какерлак, а теперь всё один к одному. Ковёр какой был?
– Пушистый?
– А ещё?
– Огромный?
– А ещё?
– Новый?
– Ох!!! Да цвета он какого?!
– Белого.
– Бинго! Белого, как какерлак!
– Подожди, ты думаешь, что у него фиксация на цвете ввиду перенесённой в детстве психологической травмы? Вроде как пунктик на белом, и если видит, то непременно хочет уничтожить? А тут ещё снег выпал и какерлак раздражён… Гениально…
– Нет, конечно, я не так думаю! Я думаю, что он мог принять его за самку! Ну да, ковёр! Или самца – мы же не знаем, какого пола твой альбинос. Увидел что-то высокое, белое, на ощупь приятное и пригласил к себе в дом. Там они и сейчас сидят! Просто людям не надо думать привычными категориями – мир полон загадок и волшебства, тебе ли не знать. И что человек может влюбиться в ковёр – ну вообще ничего такого я здесь не вижу. Мысли шире!
– Хорошо… Как бы там ни было – стоит попробовать разобраться, не альбинос ли кто-то из соседей…
– Именно! Завтра прям с утра и начнём! Видишь, сколько от меня пользы? Я вообще очень классная и буду помогать тебе во всём! Я тебя не оставлю, пока ковёр не отыщется! В конце концов, кто-то из твоих соседей может быть попросту опасен! – Вася вытерла жир c рук о покрывало, рухнула на Микину подушку и уже через минуту сопела, утопая в своих сумасшедших снах.
7
Мика достала из кладовки спальник и расстелила его в соседней комнате. Как огромная синяя гусеница, ворочалась она в нём на полу, и синтетическая ткань искрила, натираясь о линолеум. Много лет назад Мика впервые отправилась в долгое путешествие одна и восемь дней прожила в отвратительном хостеле – бельё было настолько грязным, что на нём не было видно клопов, а кровати и половицы скрипели громче храпа постояльцев. Она бы не задержалась и секунды в этой мерзотнейшей дыре, но по пути из аэропорта у неё резко поднялась температура и не было сил искать другое место жительства, кроме этого, уже забронированного. С другой стороны, куда бы ты потом ни приехал – везде понравится. В сравнении.