Космопорт

Генрих

Ищу в его глазах вспышку озарения: «а, ты об этом!» и не нахожу.

— Сначала диверсия через персонал Роскосмоса, недавно попытка захвата «Симаргла». Ты настолько наивен, что полагаешь, они успокоятся?

Песков вздыхает. Ну наконец-то! Тревога одним грубым пинком изгоняет безмятежное спокойствие с его лица. Пытается брыкаться:

— И что мы можем сделать? Уронить в ответ ракетку на мыс Канаверал?

— Хорошая идея, надо обдумать, — охотно соглашаюсь. — Но пока рано. Мы не настолько сильны, чтобы напрямую штатам угрожать.

Песков пугается:

—

Ты чего? Я ж пошутил…

— В хорошей шутке только доля шутки. Ладно, ты пока перевари, что я сказал, и давай выкладывай, зачем звал.

Чуть отойдя от неожиданности, некоторое время смотрит на меня с опаской, но постепенно увлекается:

— Я тут пораскинул мозгами и смоделировал новый режим запуска. Жёсткий грузовой вариант, но «стакан» работает намного дольше…

Ещё одна особенность новой траектории имени Пескова в том, что она пологая. Примитивнее нынешней — сначала под тридцатиградусным углом, далее свечкой вверх, по достижении двадцати пяти километров — переход в режим горизонтального полёта. По его версии проще: наклонная траектория до нужной высоты — прекращение подъёма вплоть до набора нужного количества кислорода.

— Только к «стакану» надо стабилизаторы приклеить, — Андрюха заканчивает свой вдохновенный спич.

О том, что «крылышки» надо делать выдвижными, иначе в трубу не войдут, мне говорить не надо. Он и не говорит.

— Зона падения «стакана» где?

— Между Павлодаром и Барнаулом.

Во как! Не знаю, сообразил ли сам Андрей о ещё одном преимуществе такого способа. Если бы зона приземления «стакана» стала исключительно казахской, то пришлось бы отвергнуть Андрюхин план. Велик риск, что амеры через казахских прокси наложат загребучие лапы на наш «стаканчик». А там тоже водородные движки.

— Погоди-ка! Ты намеренно такое наклонение сделал, чтобы падение было на российской территории?

— А как же! На фига нам сложности с Казахстаном?

— Везти всё равно через них придётся…

— Двигательную установку можно снять, разобрать и переправить самолётом. Секретные узлы тоже. Корпус можно и поездом, пусть смотрят.

— Гляжу, ты всё обдумал, — разглядываю карту. — Всё да не всё. Алтай — горная страна, вывозить неудобно, и падать «стакан» будет. На неровной поверхности-то.

— Сдвинем траекторию к Омской области, — Андрей не лезет за словом в карман.

— Стартовая масса «стакана»?

— Увеличится на пять тонн. На несколько метров длиннее станет. Терпимо. Зато ПН поднимем не меньше чем до девяноста тонн. Считая массу транспортной ракеты, конечно. «Симаргл», кстати, уверенно на орбиту выйдет.

Уверенно — это значит, что хватит топлива для манёвров при стыковке. Этого мне тоже расшифровывать не надо. Обсуждаем дальше.

Выбрать место посадки мы выберем. Придётся пункт слежения и контроля ставить. Прочие дела решать. Если перевозить «стакан» целиком на одном из наших автомонстров — это целая эпопея. Но грузить всеми сложностями себя не собираюсь. У меня есть классный «мальчик за всё», Игорь Овчинников. Ему и поручим.

https://rutube.ru/shorts/5a2002f32aaa84325fa4f3d3723795b0/«гелиевый»

голос.

Глава 30

Страна Амазония

15 сентября, среда, время 14:10.

Байконур, Администрация комплекса, каб. Колчина.

— Чего-чего? — поднимаю искренне недоумевающий взор на хорошенькую шатенку в расцвете лет. — Елизавета Евгеньевна, вы не ошибаетесь?

— Если только в пессимистическую сторону. У нас взорвался после старта один «Симаргл», ещё один — при заходе на посадку, третий — после приземления. Упал один «стакан», потеряна одна «Вимана» с грузом, а стартов было не так много.

Да. С 31 августа произведено ещё три успешных запуска. Все первые («стаканы») и вторые («Симарглы») ступени вернулись. «Виманы» с грузом приняты на орбите. Кроме одной. По неизвестной причине вышло из строя навигационное оборудование. Осталась на орбите. Полагаю, модуль напоролся на космический мусор или получил в борт микрометеорит. Вчера был последний по счёту запуск. Оцениваю общий расклад.

Статистика с самого первого старта

1 старт — 13 мая. Задействована система самоликвидации. «Симаргл» уничтожен. «Стакан» после приземления упал.

2 старт — 26 июля. Прошёл успешно. На орбиту выведена «Вимана» с Анжелой. При снижении на посадку «Симаргл» перешёл в неконтролируемый режим и был взорван. «Вимана» благополучно вернулась.

3 старт — 10 августа. Прошёл успешно. «Стакан» возвращён целым. «Симаргл» и за ним «Вимана» приземлились благополучно.

4 старт — 22 августа. «Стакан» и «Симаргл» вернулись целыми. «Вимана» осталась на орбите. Модуль «Алекс».

5 старт — 25 августа. «Стакан» и «Симаргл» вернулись целыми. «Вимана» осталась на орбите. Модуль «Грин». «Симаргл» пришлось взорвать при попытке захвата.

6–8 старты — грузы для «Оби». В период с 31 августа по 14 сентября. Полностью благополучны. Только последняя «Вимана» не смогла пристыковаться, осталась на близкой орбите.

В целом финансовые потери оцениваются в два с половиной миллиарда рублей.

Ещё раз гляжу на расчёты Полуяновой. Пятьсот восемьдесят миллионов рублей с копейками. Да и в целом — натуральные копейки. Такова средняя стоимость наших запусков. Роскосмос сдирал с нас в тринадцать раз больше.

— Можете дать прогноз стоимости, если аварийность не превысит пяти процентов?

— Надо считать, Виктор Александрович. В пределе — я прикидывала — при нулевой аварийности и неизменности других параметров стоимость вплотную приблизится к четырёмстам миллионам. При среднем сроке жизни ракет в пятнадцать полётов.

— Понятно с этим. Премии ребятам выписали?

— Каким ребятам?

— «Гришкам» и «Сашкам». Тем, кто на орбите сейчас.

— А, да, — женщина заулыбалась, её тоже веселят эти прозвища. — Как вернутся, сразу получат.

— Замечательно, — отпускаю главбуха.